Проблема значения слова, проблема смысловой стороны слов и выражений чрезвычайно существенна для <...> языкознания. От правильного решения этой проблемы во многом зависит понимание объема, предмета и задач семантики или семасиологии в общей системе науки о языке. Изучение закономерностей развития словарного состава языка также невозможно без глубокого проникновения в существо исторических изменений значений слов. <...> Выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре значений слова - в их историческом движении - является одной из основных задач лексикологии. Определение или толкование значений слов - главная цель составления словарей, прямой объект лексикографии.

Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов и видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.

<...> Слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств. <...>

Между рядами предметов, действий, качеств, обозначаемых словами, существуют разнообразные взаимодействия и соотношения. Предмет, названный словом, может оказаться звеном разных функциональных рядов, разных сторон действительности, включенных в общую широкую картину жизни. Слово помогает осмыслить и обобщить эти отношения. Все это находит отражение в развитии значений слова в языке того или иного исторического периода. <...>

<...> Формирование и создание нового понятия или нового понимания предмета осуществляется на базе имеющегося языкового материала. Это понимание, воплощаясь в значение слова, становится элементом смысловой структуры данного языка в целом.

Всякий раз, когда новое значение включается в лексическую систему языка, оно вступает в связь и во взаимоотношение с другими элементами сложной и разветвленной структуры языка. Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений.

При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между различными словами-омонимами.

Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова <...>; оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения этого слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.

Отсутствие разработанной семантической теории слова сказывается в том, что у нас не обобщены и не систематизированы наблюдения над качественным своеобразием значений и форм их связи, их внутреннего объединения у слов, относящихся к разным грамматическим классам <...>. Внутреннее своеобразие лексических значений, например, предлога в соотношении с семантическими свойствами глаголов, прилагательных и других частей речи не определено. <...>

Для того чтобы уловить потенциальные тенденции смыслового развития слов, целесообразно исследовать и способы их индивидуально-творческого применения и преобразования. <...>

Изучение образного применения слова особенно важно для полного и широкого воспроизведения истории так называемых фразеологически связанных значений, для понимания их генезиса. Например, слово когти в русской литературе XIX века употреблялось как образ хищнического насилия, цепкого и мучительного властвования. Оно повлекло за собой в круг переносного употребления многочисленную группу слов и фраз. Когтями образно наделяются в русской художественной литературе болезнь, смерть, нищета, горе и горестные чувства <...>, изуверство, фанатизм, ложь, разврат и другие отрицательные, но стихийные страсти, эмоции и явления. <...>

Таким образом, семантическая сторона языка составляет часть его структуры и определяет его качество так же, как звуковая система языка, его грамматический строй или словарный состав.

<...> Под лексическим значением слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка.

<...> Наблюдения над способами объединения разных значений в слове, а также над закономерностями словоупотребления приводят к выводу, что не все значения слов однородны или однотипны, что есть качественные различия в структуре разных видов лексических значений. <...>

В системе значений, выражаемой словарным составом языка, легче всего выделяются значения прямые, номинативные, как бы непосредственно направленные на «предметы», явления, действия и качества действительности (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отражающие их общественное понимание. Номинативное значение слова - опора и общественно осознанный фундамент всех других его значений и применений.

Основные номинативные значения слов <...> очень устойчивы. Эти значения можно назвать свободными, хотя их свобода обусловлена социально-исторически и предметно-логически. Функционирование этих значений слов обычно не ограничено и не связано узкими рамками тесных фразеологических сочетаний. В основном, круг употребления номинативного значения слова, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов, явлений действительного мира.

У слова может быть несколько свободных значений. <...> Однако по отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными. Эту производность вторичных номинативных значений нельзя смешивать с метафоричностью и образностью. В той мере, в какой эти значения не отрываются от основного, они понимаются соотносительно с ним и могут быть названы номинативно-производными значениями. Часто они бывают уже, теснее, специализированнее, чем основное номинативное значение слова. Таково, например, у слова капля - капли номинативно-производное значение "жидкое лекарство, принимаемое по числу капель". Оно свойственно формам множественного числа - капли. <...>

Два или больше свободных номинативных значения могут совмещаться в одном слове лишь в том случае, если одно или два из них являются производными от основного (по крайней мере, понимаются как такие в данный период развития языка). Если же такой связи между значениями нет, то мы имеем дело уже с двумя омонимами. <...>

<...> Необходимо обратить внимание еще на то обстоятельство, что свободные номинативные значения, за исключением значений терминелогических, препарированных, могут быть опорными или исходными пунктами синонимических рядов.

У многих слов <...> есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения. Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно направлено на действительность. Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-стилистическое, опосредованное его отношением к глаголу одеть, <...>

<...> На основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср.: облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной).

<...> Своеобразия экспрессивно-синонимических значений многих слов определяются характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда. <…>

Связь значений в смысловой структуре слова, способы сочетания слов и значений в речи определяются внутренними семантическими закономерностями развития языковой системы. Здесь кроются основания и условия исторически сложившихся ограничений в правилах связывания значений слов и в семантических сферах их употребления. Вот почему далеко не все значения слов в живой функционирующей лексической системе непосредственно направлены на окружающую действительность и непосредственно ее отражают. <...> Многие значения слов замкнуты в строго определенные фразеологические контексты и используются для обмена мыслями в соответствии с исторически установившимися фразеологическими условиями их употребления. Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов. <...>

Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов<...> ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений. <...>

Фразеологически связанное значение лишено глубокого и устойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - «рассеянное»: оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.

Например, глагол отрасти, хотя и определяется в толковых словарях общей формулой "достигнуть в росте каких-нибудь размеров", обычно применяется лишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти.

Различие свободных и фразеологически связанных значений слова помогает точнее и яснее представить как семантические границы, так и смысловой состав слова, систему всех его значений. Разграничение свободных и фразеологически связанных значений особенно важно для теории и практики лексикографии. <...>

При смешении свободных и фразеологически связанных значений неизбежны подмены семантических характеристик отдельного слова описанием общего смысла тех фраз, в которые входит это слово. <...>

В толковых словарях русского языка, например, в словаре под ред. Д. Н. Ушакова, постоянны такого рода подмены. <...>

Количество фраз, группирующихся вокруг того или иного связанного значения слова и образующих своеобразную замкнутую фразеологическую серию, может быть очень различно - в зависимости от семантических потенций, от вещественно-смысловой рельефности этого значения, от характера его выделяемое™. Кроме того, степень тесноты, замкнутости и слитности фраз, характер образности, а вследствие этого и степень несамостоятельности словесных компонентов фраз также могут быть очень различными. <...>

Крайнюю степень в ряду фразеологических сочетаний занимают обороты, включающие слова с единичным употреблением. Например, книжное слово преклонный встречается только в выражениях «преклонный возраст», «преклонные лета» или «года».

Кроме качественных различий между значениями свободными и значениями фразеологически связанными, несвободными, в лексической системе русского языка очень рельефно выступают специфические особенности значений, осуществление которых обусловлено синтаксически. <...>

Своеобразный тип значений синтаксически обусловленного характера формируется в словах, за которыми закрепляется строго определенная функция в составе предложения. Функционально-синтаксически ограниченное значение качественно отличается от всех других типов значений тем, что синтаксические свойства слова как члена предложения здесь как бы включены в его семантическую характеристику. Например, ср. в разговорной речи слово молодец при выражении похвалы, одобрения в функции сказуемого: Она у нас молодец. <...>

<...> Предикативно-характеризующее значение у имени существительного может реализоваться в сказуемом или в составе сказуемого, в обращении, в обособленном определении и приложении.

<...> Синтаксически ограниченное значение слова с семантической точки зрения часто представляет собой результат образно-типического обобщения какого-нибудь общественного явления, характера, каких-нибудь свойств личности и является народным выражением их оценки, их характеристики. <...>

Есть слова, которым присуще только функционально-синтаксическое значение. Например, слово загляденье. <...> Начиная с XIX в. слово загляденье обозначает все то, на что можно заглядеться, чем можно залюбоваться; в этом значении оно употребляется только в функции сказуемого; черты имени существительного в нем стираются, падежные формы ему уже не свойственны. <...>

Функционально-синтаксически ограниченные значения свойственны главным образом именам существительным, прилагательным (особенно их кратким формам), а также наречиям, которые переходят в этих условиях в категорию состояния. <...>

Гораздо более сложной <...> является сфера значений конструктивно организованных или конструктивно обусловленных. Многие лексические значения слов неотделимы от строго определенных форм сочетаемости этих слов с другими словами. <...> Дело в том, что структура некоторых типов словосочетания обусловлена принадлежностью их грамматически господствующего члена к тому или иному семантическому классу или

разряду слов, имеющих однотипную конструкцию. Например, немногочисленный ряд глаголов внутреннего состояния, эмоционального и волевого переживания - плакаться, сетовать, жаловаться и некоторые другие - выражают свое значение обычно в сочетании с предлогом на и формой винительного падежа существительного, обозначающего объект соответствующего состояния или переживания.

Конструктивно обусловленное значение характеризуется предметно-смысловой неполнотой его раскрытия в формах самого слова: полностью оно реализуется лишь в свойственной ему синтаксической конструкции - в сочетании с другими словами, количество и состав которых могут быть ничем не ограничены. Возможная неограниченность связей с другими словами в рамках строго определенной синтаксической конструкции является существенным признаком конструктивно обусловленного значения. И этим признаком оно резко отличается от значения фразеологически связанного, для которого типична замкнутость, ограниченность возможных сочетаний с другими словами. <...>

Слова в русском языке имеет 2 значения: лексическое и грамматическое. Если второй тип является абстрактным, то первый носит индивидуальный характер. В данной статье мы приведём основные типы лексических значений слова.

Лексическое значение или, как его иногда называют, смысл слова, показывает, как звуковая оболочка слова соотносится с предметами или явлениями окружающего нас мира. Стоит отметить, что оно не содержит в себе всего комплекса признаков, свойственных тому или иному предмету.

Вконтакте

Одноклассники

Что такое лексическое значение слова?

Смысл слова отражает только признаки, которые позволяют отличить одни предметы от других. Его центром является основа слова.

Все виды лексических значений слова можно разделить на 5 групп в зависимости от:

1. соотнесенности;
2. происхождения;
3. сочетаемости;
4. функции;
5. характера связи.

Данную классификацию предложил советский учёный Виктор Владимирович Виноградов в статье «Основные типы лексических значений слова» (1977). Ниже мы подробно рассмотрим данную классификацию.

Типы по соотнесенности

С номинативной точки зрения (то есть по соотнесенности) все смыслы слова разделяются на прямые и переносные. Прямое значение является основным. Оно напрямую связано с тем, как та или иная буквенная и звуковая форма соотносится с концептом, сложившимся в сознании носителей языка.

Так, словом «кошка» обозначают хищное животное небольших размеров из семейства кошачьих, относящегося к отряду млекопитающих, которые истребляют грызунов. «Нож» - это инструмент, который используется для резания; состоит из лезвия и ручки. Прилагательное «зелёный» обозначает цвет растущей листвы.

Со временем смысл слова может изменяться, подчиняясь течениям, характерным для того или иного времени в жизни народа. Так, ещё в XVIII веке слово «жена» использовалось в смысле «женщина». Для обозначения «супруги» или «женщины, которая состоит в браке с мужчиной» оно стало употребляться гораздо позднее. Аналогичные изменения произошли и со словом «муж».

Переносное значение слова является производным от основного. С его помощью одну лексическую единицу наделяют свойствами другой на основании общих или сходных признаков. Так, прилагательное «тёмный» используется для характеристики пространства, которое погружено во тьму или в котором отсутствует свет.

Но в то же время эта лексема довольно часто используется в переносном значении. Так, прилагательным «тёмный» можно охарактеризовать что-то неясное (например, рукописи). Также оно может употребляться по отношению к человеку. В таком контексте прилагательное «тёмный» будет указывать на то, что человек, о котором идёт речь , необразован или невежествен.

Как правило, перенос значения происходит по одному из следующих признаков:

Как видно из приведённых примеров, переносные значения, развившиеся у слов, так или иначе связаны с основным. В отличие от авторских метафор, которые широко используются в художественной литературе, переносные лексические значения носят устойчивый характер и встречаются в языке гораздо чаще.

Стоит отметить, что в русском языке нередко встречается явление, когда переносные значения утрачивают свою образность. Так, сочетания «носик чайника» или «ручка чайника» тесно вошли в русский язык и являются для его носителей привычными.

Лексические значения по происхождению

Все существующие в языке лексические единицы имеют свою этимологию. Однако при тщательном их рассмотрении можно заметить, что смысл одних единиц выводятся легко, а в случае с другими довольно сложно понять, что означает то или иное слово. На основе этого различия выделяют вторую группу лексических значений - по происхождению .

С точки зрения происхождения выделяют два вида значений:

1. Мотивированное;
2. Немотивированное.

В первом случае речь идёт о лексических единицах, образованных путём прибавления аффиксов. Смысл слова выводится из значения основы и аффиксов. Во втором случае значение лексемы не зависит от значения его отдельных составляющих, то есть она является непроизводной.

Так, к категории немотивированных относят слова: «бег», «красный». Мотивированными являются их производные: «бежать», «побег», «краснеть». Зная смысл лексических единиц, лежащих в их основе, мы с лёгкостью можем вывести значение производных. Однако далеко не всегда смысл мотивированных слов можно так легко вывести. Иногда требуется провести этимологический анализ .

Лексические значения в зависимости от сочетаемости

Каждый язык накладывает определённые ограничения на использование лексических единиц. Некоторые единицы могут употребляться только в определённом контексте. В таком случае речь идёт о сочетаемости лексических единиц. С точки зрения сочетаемости выделяют два типа значений:

1. свободные;
2. несвободные.

В первом случае речь идёт о единицах, которые могут свободно сочетаться между собой. Однако такая свобода не может быть абсолютной. Она весьма условна. Так, с глаголом «открыть» могут свободно употребляться такие существительные, как «дверь», «окно», «крышка». В то же время с ним нельзя употребить слова «упаковка» или «преступление». Таким образом, смысл лексемы «открыть» диктует нам правила, по которым те или иные понятия могут или не могут с ним сочетаться.

В отличие от свободных, сочетаемость единиц с несвободным значением сильно ограничены. Как правило, такие лексемы входят в состав фразеологических оборотов или же синтаксически обусловлены.

В первом случае единицы связаны фразеологическим значением . Например, в словах «играть» и «нервы», взятых по отдельности, отсутствует семантический компонент «намеренно раздражать». И только когда эти лексемы соединяются во фразеологизме «играть на нервах», они обретают этот смысл. Прилагательное «закадычный» не может употребляться вместе со словом «враг» или «товарищ». Согласно нормам русского языка, это прилагательное сочетается только с существительным «друг».

Синтаксически обусловленное значение приобретается словом лишь тогда, когда оно выполняет в предложении несвойственную ему функцию. Так, существительное иногда может выступать в предложении в качестве сказуемого: «А ты шляпа!»

Функциональные типы лексических значений

Каждое лексическое значение несёт в себе определённую функцию. При помощи одних единиц языка мы просто называем предметы или явления. Другие же мы используем для выражения какой-либо оценки. Выделяют два типа функциональных значений:

• номинативное;
• экспрессивно-семантическое.

Лексемы первого типа не несут в себе дополнительных (оценочных) признаков. В качестве примера можно привести такие языковые единицы, как «смотреть», «человек», «пить», «шуметь» и др.

Лексемы, относящиеся ко второму типу, наоборот, содержат в себе оценочный признак. Они являются отдельными языковыми единицами, выделяются в отдельную словарную статью и выступают в качестве экспрессивно окрашенных синонимов к их нейтральным эквивалентам: «смотреть» - «пялиться», «пить» - «бухать».

Лексические значения по характеру связи

Ещё одним важным аспектом смысла слова является его связь с другими лексическими единицами языка. С этой точки зрения выделяют следующие виды лексических значений:

1. соотносительные (лексемы, которые противопоставлены друг другу на основании какого-либо признака: «большой» - «маленький»);
2. автономные (независимые друг от друга лексические единицы: «молот», «пила», «стол»);
3. детерминативы (лексемы с экспрессивным значением, обусловленные смыслом других лексических единиц: «огромный» и «здоровенный» являются детерминативами для прилагательного «большой»).

Приведённая В.В. Виноградовым классификация довольно полно отражает систему лексических значений в русском языке. Однако учёный не упоминает другой не менее важный аспект. В любом языке встречаются слова, которые имеют более одного значения. В таком случае речь идёт об однозначных и многозначных словах.

Однозначные и многозначные слова

Как уже упоминалось выше, все слова можно разделить на две большие группы:

• однозначные;
• многозначные.

Однозначные лексемы используются для обозначения только одного конкретного предмета или явления. Нередко для их обозначения используют термин «моносемантические». К категории однозначных слов относятся:

Однако таких лексем в русском языке существует не так много. Гораздо большее распространение получили полисемантические или многозначные слова.

Важно отметить, что термин «многозначность» ни в коем случае нельзя путать с «омонимией». Различие между этими языковыми явлениями заключается в наличии связи между значениями слов.

Например, слово «побег» может означать:

1. оставление места отбывания наказания (заключения) по собственному желанию, благодаря хорошо разработанному плану или по воле случая.
2. молодой стебель растения с почками и листьями.

Как видно из этого примера, приведённые значения не связаны между собой. Таким образом, речь идёт об омонимах.

Приведём другой пример - «бумага»:

1. материал, который изготавливают из целлюлозы;
2. документ (перен. ).

Оба значения имеют один семантический компонент, поэтому эта лексема относится к разряду многозначных.

Где можно найти лексическое значение слова?

Для того чтобы узнать, что значит то или иное слово, необходимо обратиться к толковому словарю. В них даётся точное определение слова. Обратившись к толковому словарю, можно не только узнать смысл интересующей лексической единицы, но и найти примеры её употребления. Кроме того, описание смысла слова помогает понять разницу между синонимами. Вся лексика в толковом словаре расположена по алфавиту.

Такие словари, как правило, предназначены для носителей языка. Однако иностранцы, изучающие русский язык, также могут их использовать.

В качестве примера можно привести следующие словари:

• «Толковый словарь живого великорусского языка» - В.И. Даль;
• «Толковый словарь русского языка» - С.И. Ожегов;
• «Толковый словарь русского языка» - Д.Н. Ушаков;
• «Словарь русской ономастической терминологии» - А.В. Суперанская.

Как уже говорилось выше, в толковом словаре можно найти лексические значения слов в русском языке и примеры их употребления. Однако это далеко не вся информация, которую предоставляет этот тип словарей. В них также приводится информация о грамматических и стилистических особенностях лексических единиц.

В.В. Виноградов

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВА

(Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977.- С. 162-189)

У многих слов , принадлежащих как к основному словарному фонду, так и к прочей части словарного состава языка, есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения . Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно направлено на действительность. Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-синонимическое, опосредованное по отношению к глаголу одеть .Ср. у И.А. Гончарова в "Письмах столичного друга к провинциальному жениху": "Да неужели ты никогда не испытывал роскоши прикосновения к телу батиста, голландского или ирландского полотна? Неужели, несчастный, ты не облекался в такое белье... извини, не могу сказать одевался: так хорошо ощущение от такого белья на теле; ведь ты говоришь же облекаться в греческую мантию; позволь же и мне прибегнуть в этом случае к высокому слогу: ты поклонник древнего, а я нового: suum cuique" .

Само собой разумеется, что на основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср. облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной ). В истории лексики мы можем наблюдать самый процесс создания такого рода синонимических рядов. Так, глагол приникать - приникнуть , широко употребительный уже в древнерусской письменности, до начала XIX в. имел значение "наклонясь, смотреть, глядеть вниз", или просто "наклоняться, нагибаться" . Но уже в начале XIX в. в языке русской художественной литературы глагол приникнуть - приникать в силу своей экспрессивности, прибретает общее эмоциональное значение "припасть, плотно прижаться, прильнуть". Например, у Жуковского в стихотворении "Лесной царь": "К отцу, весь вздрогнув, малютка приник..."; у Пушкина в "Пророке": "И он к устам моим приник..." Так глагол приникнуть входит в синонимический ряд - прижаться, прильнуть, припасть как эмоционально-книжное слово .

Однако смысловая структура и функция у разных типов синонимов неоднородны; характер соотношений их значений с номинативными значениями опорных или исходных слов синонимического ряда неодинаков. В зависимости от степени дифференцированности собственного значения, от его предметно смысловых и экспрессивно-стилистических оттенков экспрессивный синоним может выражать и свободное номинативное значение , не передаваемое другими словами того же синонимического ряда, хотя и соотносительное с ними. Так, в качестве синонима слов недисциплинированность, неорганизованность, распущенность, разболтанность в русском литературном языке в начале XX в. стало применяться слово расхлябанность .

Слова расхлябанный и расхлябанность сформировались на основе областных северновеликорусских глаголов расхлябать и расхлябаться . В литературный язык они проникли не непосредственно из народной областной речи, а через посредство профессиональной рабочей терминологии (винты расхлябались и т. п.). Ср. в рассказе Г. Яблочкова "Инвалид" (1915): "Ну, капитан, - успокоительно заметил энергичный поручик, - полечитесь и побольше. Надо произвести основательный ремонт. У вас здорово таки расхлябались все винты" .

Слово расхлябанность в разговорной речи и в составе произведений газетно-публицистического жанра получило свои индивидуальные характеристические предметно-смысловые приметы, по-видимому, в силу своей большей выразительности, чем слова недисциплинированность, неорганизованность , и меньшей фамильярности, чем слово разболтанность .

Точно так же имеет свою номинативную специфику слово пошиб - соотносительно с основными словами своего синонимического ряда - стиль, манера . Слово пошиб в древнерусском языке служило для обозначения стиля иконописания. К XVIII в. оно выходит из литературного употребления и возрождается лишь в 50-60-х годах XIX в. в более общем и широком значении - "стиль чего-либо". Тут смысловая сфера экспрессивного синонима выходит за пределы бытовых значений и употреблений основного, опорного слова небольшой синонимической группы, связанной со словом стиль .

И.Т. Кокорев прямо предлагал заменить заимствованное слово стиль народнорусским пошиб . Но в слове пошиб развились своеобразные смысловые оттенки, сближающие его не только со словами стиль, манера, характер , но и со словами типа повадка, замашки и т. п. Ср. у Бодуэна де Куртенэ в дополнениях к словарю Даля: молодец несовременного пошиба ; у Достоевского в "Бесах": отставной армейский капитаннахального пошиба ; у Тургенева в "Нови": "Нежданов тотчас почувствовал, что они оба, эта угрюмая девушка и он, - одних убеждений и одного пошиба". В черновых набросках этого романа, о Паклине: "Как будто имеет пошиб политика, но это только по наружности..." .

Таким образом, своеобразия экспрессивно-синонимических значений многих слово пределяются характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда, хотя и допускают синонимические "заменители".

В языке художественной литературы соотносительные и однородные значения близких синонимов могут быть индивидуально противопоставлены одно другому, как обозначения разных предметов, хотя и принадлежащих к одному и тому же виду или роду, но качественно отличных. В "Молодой гвардии" Фадеева: "У Вали глаза были светлые, добрые, широко расставленные... А у Ули глаза были большие, темнокарие,не глаза, а очи..." С другой стороны, в языке художественной литературы как соотносительные и даже синонимические слова могут быть сопоставлены обозначения разных предметов. У Лескова в очерке "Колыванский муж": "- Да это перст божий. - Ну, позвольте... уже вы хоть перст-то оставьте. - Отчего же? Когда нельзя понять, надо признать перст. - А я скорее согласен видеть в этом чей-то шиш, а не перст".

Связь значений в смысловой структуре слова , способы сочетания слов и значений в речи определяются внутренними семантическими закономерностями развития языковой системы. Здесь кроются основания и условия исторически сложившихся ограничений в правилах связывания значений слов и в семантических сферах их употребления. Вот почему далеко не все значения слов в живой функционирующей лексической системе непосредственно направлены на окружающую действительность и непосредственно ее окружают. И в этой сфере язык представляет собой продукт разных эпох. Многие значения слов замкнуты в строго определенные фразеологические контексты и используютсядля обмена мыслями в соответствии с исторически установившимися фразеологическими условиями их употребления. Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов.

Однако и прямое номинативное значение слова может быть очень узким и очень ограниченным в своих предметно-смысловых возможностях. Например, в прилагательном безвыходный основное номинативное значение относительного прилагательного "без выхода, без ухода" в русском литературном языке XIX в. реализуется лишь в словосочетании безвыходное сидение дома или безвыходный домосед . В силу узости реального значения это слово толкуется в словарях неправильно, посредством мнимых, очень широких синонимов. В словаре под ред. Д.Н. Ушакова: "неотлучный, непрерывный", у С.И.Ожегова: "непрерывный, без отлучек куда-нибудь", в академическом "Словаре современного русского литературного языка": "безотлучный, постоянный". Круг применения основного номинативного значения слова безвыходный ограничен его реальным содержанием. Вот тут-то и обнаруживается глубокое качественное различие между основным номинативным и фразеологически связанным значением слова . Фразеологически связанным является отвлеченно-переносное значение слова безвыходный : "такой, из которого невозможно найти выход, исход; безрадостный" (безвыходное положение ). В литературном языке XIX в. употреблялись сочетания безвыходная печаль (Достоевский, Хозяйка), безвыходное отчаяние (Герцен, Кто виноват?) и др. Но в современном русском языке такое употребление слова безвыходный вытесняется словом безысходный (безысходная грусть, печаль; безысходное отчаяние ). Например, у Горького в рассказе "Коновалов": "Спокойное отчаяние, безысходная тоска звучали в песне моего товарища". Здесь фразеологическая связанность совсем не вытекает ни из этимологического значения слова, ни из его прямого отношения к соответствующему качеству (ср. невозможность сочетаний безысходное положение, безысходная трагедия, безысходная катастрофа и т. п.).

Глагол отвратить , если оставлять в стороне устарелое значение "повернуть в сторону" (со страхом очи отвратила ), употребляется в значении "предупредить что-нибудь" (тяжелое, неприятное), "помешать осуществлению чего-нибудь" лишь в сочетании с небольшим числом отвлеченных существительных : отвратить опасность, беду, несчастье, угрозу чего-нибудь (ср. предотвратить ).

Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов , преимущественно переносного или синонимического характера, ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений. Вокруг многозначного слова группируется несколько фразеологических серий. Большая часть значений слов фразеологически связана. Иметь разные значения для слова чаще всего значит входить в разные виды семантически ограниченных фразеологических связей. Значения и оттенки значения слова большей частью обусловлены его фразовым окружением.

Фразеологически связанное значение лишено глубокого и устойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении . Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - "рассеянное": оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.

Например, глагол отрасти , хотя и определяется в толковых словарях общейформулой "достигнуть в росте каких-нибудь размеров", обычно применяетсялишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говоритсявырасти (ср. значения слова отросток : "побег, отходящий отстебля или корня" и "ответвление"). Однородные ограничения словесныхсвязей действительны и в отношении глаголов отрастить (волосы, усы, бороду,ногти) и отпустить (себе).

В русском литературном языке с XV до конца XVIII в. славянизм чреватый (ср. народно-областное черевистый ) употреблялся как синоним народныхслов простого стиля брюхатый, беременный, пузатый . Как слово грубое,неэлегантное, он не вошел в целый ряд стилей литературного языка: мы не найдемего у Карамзина, Батюшкова, Жуковского, Пушкина. В русском литературном языкеначала XIX в. слово чреватый стало архаизмом и применялось по большейчасти с экспрессией иронии: употребление его было характерно для среды приказной,купеческой, для среды духовенства, разночинцев. В переносном употреблении онобыло свойственно архаическим стилям стихотворного языка (ср. эпитет громочреватый ).В переносном же значении это слово проникает в область научной и публицистическойречи. В 30-40-х годах XIX в. в научно-публицистических сочинениях оно применяетсясо значением: "способный вызвать, породить что-нибудь" (какие-нибудьпоследствия, события) . В пародическойкнижке "О царе Горохе. (Подарок ученым на 1834 г.)" читаем: "...все, по его мыслительности, чревато силою, все поставлено над ним...". В письме Е. А. Колбасина к Тургеневу(от 29 сентября 1856 г.): "Мы пока что только чреваты надеждами, дай-тобог, чтобы хоть половина их исполнилась"; у Салтыкова-Щедрина в "Пестрыхписьмах": "Почем вы знаете, чем чревато будущее"; у Стасова встатье "Академическая выставка 1863 г.": "И за этакую картинуакадемия дает нынче профессорство? Шаг решительный, profession de foi, важный,чреватый последствиями".

В рецензии на сочинение А. Г. Дювернуа "Об историческом наслоении в славянскомсловообразовании" И. Г. Прыжов неодобрительно замечал: "С первой идо последней страницы диссертации в ней не найдете и не услышите ничего другого,как только: ... при этих посредствах мы хорошо объясним себе чреватость значенияслова "медъ" в славянщине, суффикс, имеющий весьма чреватое словообразовательноезначение - ошибка, чреватая последствиями... и так далее, далее, далее". Так слово чреватый , утративсвое прямое номинативное применение, развивает фразеологически связанное значениеи реализует его в сочетаниях с формой творительного падежа ограниченной группыотвлеченных существительных (чаще всего последствиями ).

У синонимов могут развиваться и вполне синонимичные, фразеологически связанныезначения. Яркий пример - глаголы впасть и ввалиться . У глаголаввалиться одно из его значений - фразеологически связанное, синонимическоес глаголом впасть : "глубоко осесть, стать впалым". Это значениереализуется в сочетании со словами - глаз (глаза), щека (щеки), рот, губы,грудь, бока . Например, у Пушкина в "Гробовщике": "... ввалившиесярты"; у Тургенева в повести "Странная история": "Губы дотого ввалились, что среди множества морщин представляли одну - поперечную";у В. Шишкова: "... бока у лошади от бескормицы ввалились" ("Алыесугробы", VII). Любопытно индивидуально-метафорическое употребление глаголаввалиться у Л. Андреева в повести "Губернатор": "Дальшеопять домишки и три подряд голые, кирпичные корпуса без орнаментов, с редкимиввалившимися окнами".

Глагол впасть характерен тем, что его прямое номинативное значениеустарело и вышло из употребления (ср. древнерусск. впасть в яму, ров и т. п.). Для выражения этого глагола стали употребляться глаголы упасть и попасть (ср. упасть в яму и попасть в яму ). Лишь в формахнесовершенного вида сохранилось номинативное значение "втекать", "вливаться"(о реках, ручьях). В формах совершенного вида у глагола впасть закрепилосьзначение "стать впалым", синонимичное такому же значению глагола ввалиться .Оно связано лишь со словами щеки, глаза (очи) , реже рот, губы, виски,грудь, бока . У Лермонтова: "бледные щеки впали" ("Бэла");у Чехова в рассказе "Припадок": "Лицо его было бледно и осунулось,виски впали". Это фразеологически связанное значение соотносительно созначением слова впалый , круг применения которого гораздо уже, чем словавпадина (ср. впалые глаза, впалые щеки, впалая грудь). Истолкование значенияприлагательного впалый при посредстве слова впадина в словареС. И. Ожегова должно быть признано ошибочным .

Другое значение глагола впасть , также фразеологически связанное, новместе с тем и конструктивно обусловленное - полувспомогательное: "начатьиспытывать какое-нибудь состояние (тягостное, предосудительное)" или "проявлятьпризнаки чего-нибудь (расцениваемого отрицательно": впасть в бешенство,в отчаяние, в сомнение, в грусть, в тоску, в бедность, в ничтожество, в ересь,в противоречие, в шарж, в крайность, в пошлый тон и т. п.

Изучение изменений фразеологических связей слов в развитии русской литературнойлексики помогает уяснить закономерности того сложного процесса, который переживалиславянизмы после распада системы трех стилей в русском литературном языке XIXв. В качестве иллюстрации можно воспользоваться семантической историей глаголапоглотить - поглощать . В памятниках древнерусской письменности словопоглотить выражало два значения: 1) прямое конкретное: "проглотить,пожрать, съесть" с оттенком: "принять в себя, в свои недра" (оземле и море) и 2) в обобщенном смысле "уничтожить".

С некоторым видоизменением оттенков и расширением фразовых связей эти значения,в основном, сохраняются и в русском литературном языке XVIII в. Ср. иллюстрацииэтих значений в "Словаре Академии Российской" и в "Словаре церковнославянскогои русского языка" 1847 г.: Кит поглотил Иону. море поглощает корабли.Бездна поглотила упавшего с высоты утеса. Время все поглощает .Ср. у Пушкина в "Евгении Онегине": "И память юного поэта Поглотитмедленная Лета".

Однако в начале XIX в. у этого глагола вырисовываются новые фразеологическиесвязи. На основе первоначального основного значения (которое вытесняется бытовымисинонимами - проглотить, съесть и т. п.) развиваются значения переносные,обращенные на умственные, духовные объекты действия: поглотить много книг,поглощать новые сведения, известия . При отвлеченных или конкретно-вещественныхсубъектах и объектах возникают и распространяются разнообразные смысловые оттенки:"вобрать в себя" (поглотить влагу, поглощать лучи ); "потребоватьна себя много чего-нибудь" (какого-нибудь расхода времени, энергии и т.п.), "вызвать затрату, потерю чего-нибудь": Путешествие поглотиломассу денег; Работа поглотила много энергии . В русском литературном языкес середины XIX в. устанавливается семантическое соотношение между глаголамипоглотить и погрузиться - в отвлеченных переносных значениях.Ср. у Григоровича: "... живет... безвыездно в своих "Золотых привольях",поглощенный (погруженный - В. В. ) в созерцание гнедых рысаков и саврасыхскакунов" ("Проселочные дороги"); у Тургенева: "... другиезаботы ее поглощали" ("Первая любовь"); ср. у Пушкина: "Взаботы суетного света Он малодушно погружен"; у Некрасова: "Службавсю мою жизнь поглощала" (стихотв. "Газетная").

Точно так же глагол пробудить , который сначала являлся синонимом глаголаразбудить , с развитием переносных отвлеченных значений в русском литературномязыке с конца XVIII в. замыкается в узком кругу фразеологических связей. В словаряхАкадемии Российской конца XVIII и начала XIX в. пробуждать - пробудить рассматривается как слово среднего стиля, имеющее одно прямое значение: "прерватьсон". Ср. пробуждаться - "просыпаться, приходить после снав чувство"; пробуд - "время прекращения сна" (Предсамым пробудом снилось, грезилось ) .

Однако уже со второй половины XVIII в. из стилей художественной литературывсе глубже входит в систему национального литературного языка переносное значениеслова пробудить - пробуждать : "возбуждать, подстрекать", какопределяет это значение "Словарь церковнославянского и русского языка"(Рассказы путешественников пробудили в нем желание побывать в чужих краях ). Параллельно протекает процесс развитияотвлеченных значений и в глаголе пробуждаться (ср.: страсти пробуждаются ).

В дальнейшем история изменений значений глагола пробудить - пробуждать и глагола пробудиться - пробуждаться разошлись. В глаголе пробудить- пробуждать прямое значение все более вытеснялось употреблением синонимовбудить, разбудить (кого-нибудь), но на основе его развилось переносноезначение "кого-нибудь возбудить, сделать активным, деятельным", например:пробудить к активной деятельности .В глаголе же пробудиться - пробуждаться сохранилось и основное значение- "проснуться, перестать спать" и развившееся из него переносное (ср.:пробудиться к новой деятельности , или у Пушкина: "Во мне пробудиласьохота к литературе"). Таким образом, в современном русском языке (так же,как и в литературном языке второй половины XIX в.) глагол пробудить выражаеттолько отвлеченные фразеологически связанные значения "породить, вызватьпоявление чего-нибудь" (пробудить интерес, охоту, желание, страсть к чему-нибудь и т. п.).

Сходные, хотя и с индивидуальными вариациями, процессы образования фразеологическисвязанных значений - в связи с утратой или ослаблением основных номинативныхзначений - можно наблюдать в семантической истории таких славянизмов, как потрясти- потрясать, возмутить - возмущать, распространить - распространять и т.п.

Различие свободных и фразеологически связанных значений слова помогает точнееи яснее представлять как семантические границы, так и смысловой состав слова,систему всех его значений. Разграничение свободных и фразеологически связанныхзначений особенно важно для теории и практики лексикографии. В выделении и определениифразеологически связанных значений слов особенно легко ошибиться, так как ихприменение не дает достаточных средств для проверки их значения .

При смешении свободных и фразеологически связанных значений неизбежны подменысемантических характеристик отдельного слова описанием общего смысла тех фраз,в которые входит это слово. Например, в словаре под ред. Д. Н. Ушакова одноиз предполагаемых трех значений разговорного слова отделаться характеризуетсятак: "испытать что-нибудь незначительное вместо большой беды, неприятности"(При катастрофе отделаться испугом; Отделаться царапиной; Дешево отделался ). Но глагол отделаться вовсе не выражаетзначения "испытать, перенести что-нибудь незначительное"; он здесьзначит "избавиться, ограничившись чем-нибудь". Неясно, почему другоезначение того же слова, тоже признанное за самостоятельное, определяется так:"не желая выполнить всего, что надо, ограничиться чем-нибудь (немногим,несущественным)": Отделаться пустым обещанием; Отделаться пятью рублями .И тут определяется не значение самого слова, а общий смысл подобранных примеров.

В толковых словарях русского языка, например в словаре под ред. Д. Н. Ушакова,постоянны такого рода подмены истолкования значения слова описанием смысла всейфразы. Например, в глаголе обвести одно из значений определяется так:"оглядеть, окинуть взором", и приводится такой пример из Чехова: "Машенькаобвела удивленными глазами свою комнату" .В том же словаре значение глагола прибрать характеризуется так: "убрать,отодвинуть в сторону". Эта характеристика целиком навеяна примером: Прибратькниги к сторонке .

В глаголе лопнуть словарь под ред. Д. Н. Ушакова выделяет пять значений:"1. Треснув, прийти в негодность, разломаться, получить трещину (о полыхпредметах). Лопнул стакан. Лопнул пузырь. Лопнул мяч . 2. Треснув, разорваться(о натянутом). Канат лопнул. Струна лопнула. Брюки лопнули по шву .3. перен . Потерпев крах, полную неудачу, прекратиться, перестать существовать(разг.). Банк лопнул. Все дело лопнуло . 4. перен . Истощиться,исчезнуть (разг.). Терпение лопнуло .5. перен . Не выдержать сильно физического или психологического напряжение(простореч. фам.) Можно лопнуть со смеху. Чуть не лопнул со злости, от зависти ".

Очевидно, что в выражениях терпение лопнуло, надежды лопнули осуществляетсялишь метафорическое употребление глагола лопнуть в основном значении"треснув, разломаться или разорваться". Во всяком случае, терпениелопнуло - это не значит, что терпение исчезло, и даже не значит, что оноистощилось. Кроме того, ведь иначе как в сочетании со словами терпение и надежды слово лопнуть , кажется, и не употребляется в этом метафорическомсмысле. Значение же "не выдержать сильного физического или психологическогонапряжения" является несвободным и выделяется лишь потенциально из несколькихустойчивых фразеологических оборотов: лопнуть со смеху, со злости, от злобы,от зависти .

Количество фраз, группирующихся вокруг того или иного связанного значенияслова и образующих своеобразную замкнутую фразеологическую серию, может бытьочень различно - в зависимости от семантических потенций, от вещественно-смысловойрельефности этого значения, от характера его выделяемости. Кроме того, степеньтесноты, замкнутости и слитности фраз, характер образности, а вследствие этогои степень несамостоятельности словесных компонентов фраз также могут быть оченьразными. Например, глагол замять - заминать со значением "приостановить,пресечь дальнейшее развитие чего-нибудь (неприятного), умышленно не дать ходу"в разговорно-литературной речи встречается в очень узком контексте; он сочетаетсяс немногими объектами: замять дело, разговор, какую-нибудь выходку, неприятноевпечатление . У Гоголя в "Мертвых душах" сказано: "Замятьнеуместный порыв восторгания". У Достоевского в "Подростке" встречаетсяиндивидуальное фразеологическое сочетание замять слух : "Я даже итеперь не знаю, верен ли этот слух; по крайней мере, его всеми силами постаралисьзамять". Толстовское выражение замять кого-нибудь (в "Войнеи мире": "Анатоля Курагина... - того отец как-то замял") противоречитсовременному словоупотреблению. Еще более тесны фразеологические связи глаголазатаить (затаить обиду в душе, глубоко затаить месть, затаить злобу ).

Крайнюю ступень в ряду фразеологических сочетаний занимают обороты, включающиеслова с единичным употреблением. Например, книжное слово преклонный встречаетсятолько в выражениях "преклонный возраст", "преклонные лета"или "года". Понятно, что в индивидуальном стиле оно может сочетатьсяи с каким-нибудь другим синонимом слова "возраст". Так у Некрасова:"Безмятежней аркадской идиллии Закатятся преклонные дни".

Приведенное в словаре под ред. Ушакова выражение преклонный старик кажется не вполне правильным. Словопреклонный понимается как синоним слов старый , даже престарелый ,но с несколько стертым значением. Поэтому уже с "Словаре Академии Российской"слово преклонный в этом употреблении не признается за отдельную лексическуюединицу; оно рассматривается лишь в составе фраз: преклонный век, лета - "старость, пожилые годы" .Однако в "Словаре церковнославянского и русского языка" 1847 г. изэтого употребления извлекается особое значение: "приближающийся к концу"(о возрасте и летах) . По тому же путиидет и словарь под ред. Д. Н. Ушакова: "Преклонный , -ая, -ое (книжн.).Перешагнувший через зрелые года, приближающийся к глубокой старости, к смерти(о возрасте)" .

Таким образом, границы между фразеологически связанным значением слова и фиксированнымупотреблением его как неотделимого элемента одного-двух фразеологических оборотовоказываются в некоторых случаях забкими, но вполне определенными. И все же необходимоотличать фразеологически связанное, несвободное значение слова от употребления слова в нескольких фразеологических единствах, близких по смыслу. Например,в словаре под ред. Д. Н. Ушакова выделено в особое значение (7) употреблениеслова курс в таких соотносительных выражениях: быть в курсе (чего),держать (кого) в курсе (чего), войти в курс (чего), ввести (кого) в курс (чего). Из этих образных фразеологических оборотов извлекаетсятакие мнимое значение слова курс : "осведомленность, знание последнихфактов и достижений в какой-нибудь области" .Но такого значения у слова курс, разумеется, нет. Все обороты, в которых этозначение усматривается, сложились на базе основного значения этого слова "течение","направление движения".

Следовательно, от значения слова отличается его употребление .Употребление - это или след былых применений слова, не создавших особого значения,или новое применение одного из значений слова в индивидуальном, не вполне обычномфразеологическом окружении, в своеобразной ситуации, с новой образной направленностью.Под переносным или композиционно осложненным применением слова в каком-нибудьиз его основных значений возникают новые, своеобразные смысловые значения. Онилетучи, изменчивы, иногда даже трудно уловимы. Они не свойственны общему языку,хотя и общепонятны. Например, академическим словарем русского языка зарегистрированоупотребление причастия от глагола лаять в фразеологическом сочетаниилающий голос (не о собаке) .Ср. у Салтыкова-Щедрина в "Благонамеренных речах": "Из внутренностейего, словно из пустого пространства... вылетал громкий, словно лающий голос";у Куприна в рассказе "Мелюзга": "Он угрюм, груб, у него лающийголос". Академический словарь приводит также выдержку из журнала "СолнцеРоссии" (1913, № 52): "Врешь!" - лающим голосом опять крикнулкто-то из окружающих нас".

Форма лающий здесь не выражает нового самостоятельного значения. Оновом значении нельзя говорить уже по одному тому, что словосочетание лающийголос единично (ср., впрочем, лающий кашель ). Другие связи этогорода у формы лающий возможны лишь в индивидуальном употреблении (например:лающие звуки, лающая речь и т. п.). Кроме того, лающий в выражениилающий голос присоединяет к основному значению глагола лаять лишькачественный оттенок: "как бы лающий" (ср. у Салтыкова-Щедрина: словнолающий ), т. е. "похожий на лай" (короткий, отрывистый, хриплый).В этом случае можно говорить только об употреблении, а не о новом значении.Между тем в словаре Ушакова форма лающий выделена в самостоятельное словоименно из-за этого употребления, которое принято за особое значение .

История значений слова неразрывно связана с историей фразеологических оборотов.Во фразеологических сочетаниях воплощаются общие закономерности, управляющиесвязью значений в пределах даненой семантической системы. Новые, индивидуальныеупотребления слова дают себя знать сначала в отдельных фразеологических сочетаниях.На основе их может затем выкристаллизоваться общее фразеологически связанное,несвободное значение.

Вместе с тем угасание значения слова далеко не всегда приводит к исчезновениювсех относящихся сюда контекстов его употребления. Очень часто сохраняются осколкистарого значения или архаического выражения в двух-трех фразеологических сочетаниях.Например, слово личина в значении "маска" и переносном - "притворная,искусствено созданная видимость, обманчивая или обманная внешность" постепенноутрачивается в русском языке. Но это переносное значение еще теплится в двух-трехвыражениях и фразеологических оборотах: это - одна личина, под личиною чего-нибудь ["Прямой был век покорности и страха, Все под личиною усердия к царю"(Грибоедов)], надеть личину кого-нибудь или чего-нибудь "прикидыватьсякем-нибудь".

Разъединение фразеологических сочетаний также приводит к образованию новыхвыражений и новых смысловых оттенков. Например, глагол напиться (также, как и его экспрессивные синонимы нализаться и т. п.) в разговорно-фамильярнойречи сочетается с выражением до чертиков (ср. до зеленого змия )в значении "до крайней степени опьянения, до галлюцинаций". Тут дочертиков является обозначением высшей, предельной степени, но только одногоочень определенного действия. Будучи оторвано от глагола напиться выражениедо чертиков может в индивидуальной речи стать шутливо-ироническим обозначениемвысшего предела вообще чего-нибудь. Именно так употребил это выражение художникА. Я. Головин, рассказывая о Левитане: "До каких "чертиков" виртуозностидошел он в своих последних вещах!.. Его околицы, пристани, монастыри на закате,трогательные по настроению, написаны с удивительным мастерством" .

Таким образом, изучение не только синонимики, но и фразеологически связанныхзначений, употребления слов тесно объединяет лексикологию со стилистикой.

Кроме качественных различий между значениями свободными и значениями фразеологическисвязанными, несвободными, в лексической системе русского языка очень рельефновыступают специфические особенности значений, осуществление которых обусловленосинтаксически. в самом характере взаимосвязанности лексических значений слови их синтаксических свойств сказываются качественные различия двух основныхсинтаксических категорий - словосочетания и предложения.

Своеобразный тип значений синтаксически обусловленного характера формируетсяв словах, за которыми закрепляется строго определенная функция в составе предложения.Функционально-синтаксически ограниченное значение качественно отличается отвсех других типов значений тем, что синтаксические свойства слова как членапредложения здесь как бы включены в его семантическую характеристику. Например,ср. в разговорной речи слово молодец при выражении похвалы, одобренияв функции сказуемого: Она у нас молодец; Молодец, что хорощо сдал экзамены .Ср.: Не жилец она на белом свете ; ср. также: Не житье, а масленица .

В слове петух различаются два значения: 1) "самец кур", 2)"забияка" в применении к человеку .Однако характерно, что со вторым значением этого слова не связан ни один изфразеологических оборотов, образовавшихся на основе слова петух : пуститьпетуха (о певце); пустить красного петуха ("поджечь", изразбойничьего жаргона); с петухами (рано) вставать, до петухов (до зари) не спать, засидеться .

Таким образом, переносное значение слова петух нельзя считать фразеологическисвязанным. Правильнее всего было бы признать это значение, в отличие от прямого,свободного номинативного значения, значением предикативно-характеризующим. Предикативно-характеризующеезначение существительного может быть использовано для называния, обозначениякого-нибудь или чего-нибудь лишь в случае индивидуального указания (обычно припосредстве местоимения этот ). Например, если о задире сказали: Воттак петух! или что-нибудь другое в этом роде, то можно продолжать в такомдухе: Другого такого петуха не найти! Или: Этот петух всегда всемиспортит настроение! Но как название, как обозначение слово петух к человеку применяется обычно лишь в качестве фамилии или прозвища (можно вспомнитьгоголевского Петра Петровича Петуха). Предикативно-характеризующее значениеу имени существительного может реализовываться в сказуемом или в составе сказуемого,в обращении, в обособленном определении и приложении.

В сущности, соотношение тех же двух типов значений наблюдается и в слове тетеря с тем лишь различием, что здесь в разговорно-шутливой речи предикативно-характеризующеезначение повело к образованию устойчивых фразеологических сочетаний глухаятетеря, сонная тетеря, ленивая тетеря . Сюда же можно присоединить такиеслова - с их прямыми и переносными функционально-синтаксически ограниченнымизначениями, - как гусь (ср. гусь лапчатый, вот так гусь! ), осел,ерш (ср. ершиться ), лиса, байбак, ворона (ср. проворонить )и т. п.

Синтаксически ограниченное значение слова с семантической точки зрения частопредставляет собой результат образно-типического обобщения какого-нибудь общественногоявления, характера, каких-нибудь свойств личности и является народным выражениемих оценки, их характеристики. Поэтому оно применяется как предикат, как обращение,как приложение, или обособленное определение, или даже сначала как возникающеев речи переносное, нередко метафорическое, обозначение, в тех случаях, когданеобходимо отнесение лица, предмета, явления к какому-либо разряду в системеколлективно осознанных способов их характеристики. Своеобразные семантическиеособенности этого типа значений слова особенно ярко выступают в случаях переходных,развивающихся, но еще не ставших стандартными. В этом отношении показательноскладывающееся предикативно-характеризующее значение у слова перекати-поле .

Есть слова, которым присуще только функционально-синтаксическое значение.Например, слово загляденье в академическом словаре русского языка подред. акад. А. А. Шахматова определяется прежде всего как действие по значениюглагола заглядеться , но ни одного примера, иллюстрирующего это значение,не указано . В этом значении слово загляденье в современном русском языке употребляется только в выражении на загляденье .Например, у Кокорева в "Очерках и рассказах": "Стол почтенныхлет, но всегда выглядит на загляденье и около него скамья"; у Лескова врассказе "Неразменный рубль": "Я приду к отцу Василию и принесу,на загляденье, прекрасные покупки".

Начиная с XIX в., слово загляденье обозначает все то, на что можнозаглядеться, чем можно залюбоваться; в этом значении оно употребляется тольков функции сказуемого; черты имени существительного в нем стираются, падежныеформы ему уже не свойственны. У Пушкина в прозаическом отрывке ("В одноиз первоначальных чисел апреля") читаем: "Что за карета - игрушка,загляденье"; у А. Майкова в стихотворении "Два мира": "Ицелый лес кругом колонн, Все белый мрамор, загляденье!"; у И. С. Никитинав поэме "Кулак": "... остался У бедняка рысак один: Ну, конь!Ей богу, загляденье!"; у Григоровича в романе "Переселенцы":"Маленький чепчик на голове ее был просто загляденье"; у Гончаровав "Обрыве": "Вон Балакин: ни одна умная девушка нейдет за него,а загляденье".

Более сложной была семантическая история славянизма объяденье , которыйдо начала XIX в. обозначал "обжорство, неумеренность в пище", но затемв разговорно-бытовой речи закрепился в функции сказуемого и экспрессивно-восклицательноговыражения, близкого к междометию. Слово объяденье стало эмоционально-предикативнойхарактеристикой чего-нибудь необыкновенного по своему вкусу (Пирожки - простообъяденье! ).

В слове указ при употреблении его в разговорной речи в функции сказуемогос отрицанием не возникает своеобразное значение, которое определяется в толковыхсловарях так: "не может служить основанием, указанием для кого-нибудь,чего-нибудь" (Ты мне не указ ). Тут уже явно обозначился отрыв предикативноговыражения не указ от слова указ в значении "постановлениеверховного органа власти, имеющее силу закона". Ср. просторечное неслед (в значении: "не следует").

Функционально-синтаксически ограниченные значения свойственны главным образомименам существительным, прилагательным (особенно их кратким формам), а такженаречиям, которые переходят в этих условиях в категорию состояния. Однако несомненно,что и в системе глагола развивается близкий тип предикативно-характеристических,определительных значений.

Эти значения обычно выступают в формах несовершенного вида и связаны с ограничениемне только видовых, но и модальных возможностей употребления соответствующегоглагола. Например: Окна выходят в сад; Начинание молодых исследователейзаслуживает всяческого поощрения; Дело стоит внимания; Один стоит семерых и т. п.

Гораздо более сложной, далеко выходящей за пределы простой соотносительностис тремя типами лексических значений слова - значений свободных, фразеологическисвязанных и функционально-синтаксически ограниченных (или закрепленных) - являетсясфера значений конструктивно организованных или конструктивно обусловленных.Многие лексические значения слов неотделимы от строго определенных форм сочетаемостиэтих слов с другими словами. при этом данные формы сочетаемости зависят не толькоот принадлежности слов к тем или иным грамматическим категориям (например, глаголовк категории переходности), но и от связи этих слов с такими семантическими группами,которые обладают устойчивым типом конструкции. Дело в том, что структура некоторыхтипов словосочетания обусловлена принадлежностью их грамматически господствующегочлена к тому или иному семантическому классу или разряду слов, имеющих однотипнуюконструкцию. Например, немногочисленный ряд глаголов внутреннего состояния,эмоционального и волевого переживания - плакаться, сетовать, жаловаться и некоторые другие - выражают свое значение обычно в сочетании с предлогом на и формой винительного падежа существительного, обозначающего объект соответствующегосостояния или переживания. Так, прямое номинативное значение глагола плакаться (как и его синонимов, с помощью которых оно определяется, - жаловаться, сетовать )конструктивно обусловлено. Просто плакаться нельзя, можно плакатьсяна что-нибудь - на свою судьбу, на свои несчастья . Однако фразеологическаясвязанность вовсе не обязательна для конструктивно обусловленного значения.Достаточно сослаться на несколько других глаголов с той же конструкцией: пенять кому-чему-либо и на кого-что, положиться - полагаться на кого-что-нибудь и т. п. Специфические особенности конструктивно обусловленного значения особенноярко обнаруживаются в тех словах, в которых самая возможность реализации и раскрытияих лексического содержания зависит от строго определенных форм их синтаксическихсочетаний. Например, глагол разобраться , кроме своего прямого значения"привести в порядок, разобрать свои вещи", имеет конструктивно обусловленноезначение: разобраться в ком-чем - "в результате опыта, наблюденийхорошо понять" (разобраться в вопросе, в обстоятельствахдела, в своеобразии чьего-либо характера и т. п.). Реализация данного значенияневозможна вне зависимости от соответствующей конструкции. Лексическое значениеслова тесно, органически связано с данным способом его семантико-синтаксическогораскрытия. ср. также: состоять в чем-нибудь, выражаться в чем-нибудь, отозваться (абсолютно) и отозваться на что , а также потенциальные: отозватьсяо ком-чем ["с особым сочувствием отозвался о Соломине" (Тургенев,Новь)]; отозваться на чем-нибудь ("сказаться, отразиться":Долгая ночная работа вредно отозвалась на здоровье ).

Признание конструктивной обусловленности многих значений основано совсем нена тех соображениях, которые побуждали акад. Л. В. Щербу даже всякий переходныйглагол рассматривать как "строевой" элемент грамматики, как формусвязи между субъектом и объектом действия. Есть различие между лексическимизначениями тех слов, которые по законам грамматики русского языка конкретизируютсвое содержание соответственно своей принадлежности к той или иной грамматическойили лексико-грамматической категории (например: купить что-нибудь, производствочего-нибудь ), и между конструктивно-обусловленными значениями тех слов,в которых сама дифференциация значений всецело зависит от форм их сочетаемостис другими словами.

Конструктивно обусловленное значение характеризуется предметно-смысловой неполнотойего раскрытия в формах самого слова: полностью оно реализуется лишь в свойственнойему синтаксической конструкции - в сочетании с другими словами, количество исостав которых могут быть ничем не ограничены. Возможная неограниченность связейс другими словами в рамках строго определенной синтаксической конструкции являетсясущественным признаком конструктивно обусловленного значения. И этим признакомоно резко отличается от значения фразеологически связанного, для которого типичназамкнутость, ограниченность возможных сочетаний с другими словами.

Конструктивно обусловленное значение может быть признаком обособления омонимаот смысловой структуры однозвучного слова. Например, едва ли значения словаположение (о чем-нибудь): 1) закон, правило или свод правил, касающихсячего-нибудь, и 2) логическое научное утверждение, формула, сформулированнаямысль (положение о внутренних законах развития ) могут быть объединеныс такими значениями слова положение как "местонахождение в пространстве","постановка тела или частей его", "состояние", "обстоятельства","обстановка общественной жизни", "роль в общественной жизни","распорядок государственной, общественной жизни" и т. п. Точно также едва ли возможно втиснуть в систему значений одного слова все те значения,которые приписываются, например, глаголу обернуться (обернуться лицом к окну и сказочное - обернуться кем-чем или в кого, во что: обернутьсяволком; бес, обернувшийся в пса , и т. д.; ср. оборотень ) .

Таким образом, разные виды конструктивной обусловленности слов могут служитьуказанием на границы разных значений одного и того же слова и вместе с тем могутбыть признаками омонимии. Конструктивная обусловленность бывает свойственнане только свободным номинативным, но и фразеологически связанным и функционально-синтаксическиограниченным значениям слов.

Например, в слове вопрос ярко сказывается связь разных его значенийс разными конструктивно-синтаксическими свойствами или формами сочетаемостис другими словами. Прямое номинативное значение - "словесное обращение,требующее ответа, объяснения" выражается словом вопрос в сочетаниис предлогом о и формой предложного падежа существительного или, независимоот такого сочетания, - в абсолютном употреблении. Например: получить ответына все вопросы; задать несколько вопросов . В сущности, те же конструкциисвязаны и с обобщенным, абстрактным номинативным значением "проблема","задача", "предмет исследования", но для формы множественногочисла - вопросы возможно сочетание и с формой родительного падежа. Иллюстрациик этому значению: национальный вопрос, вопрос о законах развития общества,вопросы грамматического строя, вопрос современной архитектуры и т. п. Вбытовой речи это значение приобретает более широкий, неопределенный и общийхарактер и становится синонимом таких слов, как вещь, дело, тема, обстоятельство .Например: Это совсем другой вопрос ("это совсем другое дело");Мы еще вернемся к этому вопросу и т. п. Несомненно, что выражения типа:вопрос не в этом; вопрос в том, что; весь вопрос - в быстроте исполнения - представляют собой устойчиво-фразеологические обороты. Здесь толковыми словарямиобычно выделяется фразеологически связанное значение "суть, сущность, главное"и т. п.

В предикативном значении (а отсюда - и в индикативном, конкретно-указательномупотреблении) слово вопрос в единственном числе в сочетании с формойродительного падежа отвлеченного существительного обозначает: "дело, обстоятельство,касающееся чего-либо, зависящее от чего-нибудь" (вопрос чести, вопросвремени, вопрос жизни и смерти, вопрос денег, вопрос терпения и т. п.) .

Примером взаимодействия фразеологически связанных значений и строго дифференцированныхконструкций может служить слово играть : ср., с одной стороны, игратьво что (в карты, в лото, в прятки, в футбол, в шахматы и т. п.) и переносно- играть в чувство, в негодование и т. п. и, с другой стороны, игратьна чем (на скрипке, на гитаре, на рояле; ср. также играть на бильярде,на нервах ); ср. играть чем или кем (жизнью, людьми ),играть кого-что, в чем и т. п.

Обусловленность значений слова строго определенными и притом ограниченнымисинтаксическими формами сочетаемости его с другими словами сопровождается своеобразнымиструктурными оттенками лексического значения. Свободное номинативное значениев тех случаях, когда оно конструктивно обусловлено, обычно имеет более ограниченный,узкий характер [ср., например: готовая работа и работа, готовая кпечати; интересы (духовные, классовые и т. п.), интерес (общественный),интерес к кому-чему; хлопотать и хлопотать о ком, о чем; предмет и предмет чего (насмешки, иронии, любви и т. д.].

Конструктивная обусловленность фразеологически связанного значения еще теснеезамыкает его в рамки немногочисленных фразеологических сочетаний и приводитк распылению, к растворению его семантического ядра в общем целостном значениисоответствующих фразеологических единиц. Например: ласкать себя надеждой;броситься в глаза (ср. броситься в лицо, в голову и т. д.).

Таким образом, в системе знаменательных частей речи конструктивная обусловленностьили связанность лишь вносит своеобразные оттенки в основные типы значений слов,способствует дифференциации значений и оттенков слова, а также разграничениюомонимов.

Выделение особого типа конструктивно-обусловленного значения происходит припревращении знаменательного слова в служебное (например, относительно - в функции предлога при омониме относительно - наречии и модальном слове;точно - в функции союза соотносительно с омонимом точно - наречием,а также модальным словом и утвердительной частицей и т. п.). Но тут уже открываетсяобласть иных структурных типов слов и иных типов значений, о которых удобнееговорить при изучении вопроса о взаимодействии лексических и грамматическихзначений у служебных слов, об условиях и способах перехода лексических значенийв грамматические.

Разграничение основных типов или видов лексических значений слов помогаетустановить ясную перспективу в семантической характеристике слов и содействуетправильному определению омонимов и синонимов в лексической системе языка. Разныевиды значений слов по-разному служат отражению и закреплению в языке успеховпознавательной деятельности народа. А. А. Потебня правильно указывал на то,что лексические значения слов, органически связанные с грамматическими, являютсяструктурным элементом языка, и в этом смысле они формальны - по сравнению стеми понятиями, которые складываются и закрепляются на их основе и с их помощью.

Понятие может стать свободным, номинативным значением слова, но и в этом случаесемантика слова в целом, рассматриваемого в системе аспектов языка, не исчерпываетсяи не ограничивается только выражением этого понятия. Что же касается другихвидов лексических значений слов, то эти значения настолько слиты со спецификойданного конкретного языка, что общечеловеческое, понятийное, логическое содержаниев них обрастает со всех сторон своеобразными формами и смысловыми оттенкаминационального творчества данного народа.

Примечания

1. Л.В. Щерба. Опыт общей теории лексикографии."Изв. АН СССР, ОЛЯ", 1940, № 3, стр. 117.

2. [И.М. Муравьев-Апостол]. Письма из Москвыв Нижний Новгород (1813-1814 гг.). Письмо 10-е. "Сын отечества",1814, № VII, стр. 19-30.

3. Проф. Л. В. Черепнин в статье "Изистории древнерусского колдовства XVII в." ["Этнография" (М.- Л.), 1929, № 2, стр. 96] приводит судебно-следственные материалы, свидетельствующиео том значении, которое придавалось действию соли, подвергшейся наговорам.В XVII в. "колдун Терешка Малакуров "на соль наговаривал и металпо улицам и по перекресткам, хто перейдет и тово возьмет пуще". Женалуховского крестьянина Трошки Яковлева "сыпала соль с наговором в воротахот вереи до вереи" для того, чтоб "серцо отнять" у приказчика,который держал "в железах" ее мужа".

4. Впервые оно зарегистрировано в "Словарерусского языка, сост. Вторым отд. имп. Акад. наук", т. IV, вып. 7, СПб.,1913, стр. 1923; ср.: Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова,т. I. М., 1935, стр. 1456.

5. Повсюду, где народные представления подвергаютсясерьезной научной или практически деловой переработке, выплывает неясная пограничнаяобласть, и создание более резких границ превращается в проблему. Поверхностныепризнаки различия между растением и животным, которые каждому непосредственнобросаются в глаза и которые в течение тысячелетий казались достаточными, совершеннонепригодны для высшей ступени научного познания; ср.: K. O. Erdmann .Die Bedeutung des Wortes. Leipzig, 1925, стрю 76.

6. Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым,т. II. СПб., 1896, стр. 574-575.

8. Для иллюстрации экспрессивно-стилистических,а отчасти и социально-речевых взаимоотношений между синонимическими или близкимипо смыслу словами можно припомнить известный анекдот о знаменитом адвокатеФ. Н. Плевако: "Старый анекдот гласит о том, что однажды к московскому"златоусту" явился именитый купец с каким-то весьма неприятным делом.Плевако, после "оскультации" и ознакомления с делом, во время чегокупец сидел ни жив ни мертв, наконец, молвил: "Ну, что же, дело ничего,можно и обернуть!" - "Уж будь, Федор Никифорович, отцом-благодетелем!Не оставь!" - "Благодетельствовать я тебе не буду, а давай аванс!"Купец глаза вылупил: "Это что же такое, Федор Никифорович, аванс?"- "Ах ты, чудак! Задаток знаешь?" - "Ну, вестимо, знаю!"- "Так вот, аванс вдвое больше!" (А. Р. Кугель (Homo novus). Литературныевоспоминания (1882-1896). Пг. - М., 1923, стр. 101).

9. Л. В. Щерба. Указ. соч., стр. 103.

10. Толковый словарь русского языка подред. Д. Н. Ушакова, т. I. М., 1935, стр. 27; ср.: Словарь современного русскоголитературного языка, т. I. М. - Л., Изд-во АН СССР, 1950, стр. 95.

11. Словарь Д. Н. Ушакова, т. I, стр. 75.

12. Там же, стр. 87.

13. Там же, стр. 106.

14. Словарь современного русского литературногоязыка, т. I, стр. 360.

15. Словарь Д. Н. Ушакова, т. I, стр. 110;ср.: Словарь русского языка, сост. Вторым отд. имп. Акад. наук, т. I. Подред. Я. К. Грота. СПб., 1895, стр. 142; "Беззубый ... бессильный"(беззубая власть).

16. С. И. Ожегов. Словарь русскогоязыка. Изд. 2. М., 1952, стр. 32.

17. См.: Словарь церковнославянского и русскогоязыка, сост. Вторым отд. имп. Акад. наук, т. IV. Изд. 2. СПб., 1868, стр.619; Словарь Д. Н. Ушакова, т. IV. М., 1940, стр. 784.

18. М. И. Михельсон. Русская мысльи речь, т. II. СПб., 1902, стр. 385.

19. См.: Е. М. Мельцер. Об основномсловарном фонде и словарном составе языка. "Иностр. языки в школе".М., 1951, № 6, стр. 30.

20. Фельетоны сороковых годов. Журнальнаяи газетная проза И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева. М.- Л., "Academia", 1930, стр. 78-79.

21. См.: Синайская псалтырь. Изд. С. Н.Северьянова. Словарь. Пг., 1922, стр. 339; И. И. Срезневский . Материалыдля словаря древнерусского языка, т. II. СПб., 1902, стр. 1437; Словарь АкадемииРоссийской, по азбучному порядку расположенный, ч. V. СПб., 1822, стр. 371;Словарь церковнославянского и русского языка, сост. Вторым отд. имп. Акад.наук, изд. 2, т. III. СПб., 1867, стр. 1015.

22. Например, в холмогорском говоре расхлябаться :1) "расшататься, потерять устойчивость", 2) "разболеться, одряхлеть"[А. Грандилевский. Родина М. В. Ломоносова. Спб., 1907 ("Сб. ОРЯС",т. 83, № 5), стр. 260]. - Ср. хлябать "обнаруживать непрочность,расшатываться, ломаться" (там же, стр. 293). - Любопытно, что севернорусскимговорам известно и слово хлябь в значении "пасть, зев". Проф.Е. Ф. Будде готов был признать северным провинциализмом употребление словахлябь в одическом стиле М. В. Ломоносова (Е. Ф. Будде . Несколькозаметок из истории русского языка. - ЖМНП, 1898, март, стр. 157-158 и 172).

23. "День печати. Клич". - Сб.на помощь жертвам войны. под ред. И. А. Бунина, В. В. Вересаева, Н. Д. Телешова.Изд. 2. М., 1915, стр. 218.

24. И. Т. Кокорев. Очерки и рассказы,ч. III. М., 1858, стр. 325-326.

25. A. Mazon. L"elaboration d"unroman de Tourgenev. "Revue des erudes slaves", t. V, f. 1-2. Paris,1925, стр. 91.

26. Ср. у А. Н. Островского в пьесе "Волкии овцы" (действие I, явление 8-е) слова Мурзавецкой: "Смотреть заАполлоном Викторовичем, чтобы ни шагу из дому! Вели людям сидеть в переднейбезвыходно".

27. Это значение поддерживалось и употреблениемфранцузского gros (ср. evenements gros de consequences "события, чреватыепоследствиями"; le present est gros de l"avenir "настоящее чреватобудущим").

28. "Русская старина", т. XXII.СПб., 1878, стр. 356.

30. Ср.: Словарь Д. Н. Ушакова. "Впалый,-ая, -ое . Вдавшийся внутрь, ввалившийся. Впалые щеки. Впалые глаза (т. I, стр. 384); в Словаре С. И. Ожегова: "Впалый, -ая, -ое .Образующий впадину, вдавшийся внутрь, вогнутый. Впалая грудь (стр.84).

31. См.: Словарь Академии Российской, поазбучному порядку расположенный, ч. IV. СПб., 1822, стр. 1200; Словарь церковнославянскогои русского языка, сост. Вторым отд. имп. Акад. наук, т. III. СПб., 1847, стр.244.

32. См.: Словарь Академии Российской, поазбучному порядку расположенный, ч. V., стр. 492.

33. Словарь церковнославянского и русскогоязыка, сост. Вторым отд. имп. Акад. наук, т. III, стр. 516.

34. См.: Словарь Д. Н. Ушакова, т. III,1939, стр. 895.

35. Ср.: Ж. Вандриес. Язык. М., 1937,стр. 106.

36. Словарь Д. Н. Ушакова, т. II. 1938,стр. 917; ср.: Словарь С. И. Ожегова, стр. 421.

37. См.: Словарь Д. Н. Ушакова, т. II, стр.614; Словарь С. И. Ожегова, стр. 376.

38. Словарь Д. Н. Ушакова, т. III, стр.765; ср.: Словарь С. И. Ожегова, стр. 535.

39. В Словаре С. И. Ожегова оба эти значенияобъединяются. Они связываются с полыми и натянутыми предметами. К этим жепредметам причислен и тот человк, который "чуть не лопнул от смеха "(стр. 290).

40. В Словаре С. И. Ожегова это значениетакже почему-то соединено с предшествующим. Лопнувшее терпение ставитсярядом с лопнувшим делом .

41. Словарь Д. Н. Ушакова, т. II, стр. 90.

42. См.: Словарь Д. Н. Ушакова, т. III,стр. 737.

43. См.: Словарь Академии Российской, поазбучному порядку расположенный, ч. V. СПб., 1822, стр. 213.

44. Словарь церковнославянского и русскогоязыка..., т. III. Спб., 1847, стр. 441.

45. См.: Словарь Д. Н. Ушакова, т. III,стр. 737.

46. Там же, т. I, стр. 1555.

47. Словарь русского языка, сост. Вторымотд. имп. Акад. наук, т. V, вып. I. Пг., 1915, стр. 284.

48. Словарь Д. Н. Ушакова, т. II, стр. 30.

49. А. Я. Головин. Встречи и впечатления.Воспоминания художника. Л. - М., 1940, стр. 14.

50. Словарь Д. Н. Ушакова, т. III, стр.246. - Наличие переносного значения в слове петух подтверждается отсюдафамильярным глаголом петушиться "вести себя задиристо, заносчиво,забиячливо".

51. В художественной литературе находитотражение развитие этого значения, еще тесно связанного с прямым номинативнымзначением слова перекати-поле (см. рассказ А. П. Чехова "Перекати-поле";см. также повесть современной советской писательницы Н. Поповой "Зрелость").

52. См.: Словарь русского языка, сост. Вторымотд. имп. Акад. наук, т. II. СПб., 1907, стр. 916-917.

53. Однако см.: Словарь Д. Н. Ушакова, т.II, стр. 631; Словарь С. И. Ожегова, стр. 378-379.

54. См.: Словарь Д. Н. Ушакова, т. I, стр.362-263; Словарь С. И. Ожегова, стр. 80.

Основные типы лексических значений слова - страница №1/2

В.В. Виноградов. Основные типы лексических значений слова // Виноградов В. В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. – М., 1977. – С.162-189.

Проблема значения слова, проблема смысловой стороны слов и выражений существенна для марксистского языкознания. От правильного решения этой проблемы во многом зависит понимание объема, предмета и задач семантики или семасиологии в общей системе науки о языке. Изучение закономерностей развития словарного состава языка также невозможно без глубокого проникновения в существо исторических изменений значений слов. Исследование целых групп, систем, рядов, категорий слов и законов их семантических изменений все больше и больше начинает входить в практику исторической и сравнительно-исторической лексикологии. Следовательно, выяснение сущности значения слова, анализ качественных изменений в структуре слов - в их историческом движении, - является одной из основных задач лексикологии. Определение или толкование значений слов - главная цель составления словарей, прямой объект лексикографии.

Изучение законов развития смысловой стороны слов и выражений того или иного языка в связи с развитием этого языка, в связи с историей соответствующего народа должно быть органической частью общей истории данного языка. В этой мало исследованной области языкознания перед советскими лингвистами открывается множество неотложных проблем и задач. Важнейшие из них - создание исторических словарей языков с давней письменностью и построение описательных, исторических и сравнительно-исторических лексикологий разных языков. Начало движения в этом направление - составление точных, адекватных языковой действительности толковых словарей современных языков.

Акад. Л.В. Щерба в своем "Опыте общей теории лексикографии", говоря о повсеместном отсутствии хороших исторических словарей, заметил: "Историческим в полном смысле этого термина был бы такой словарь, который давал бы историю всех слов на протяжении определенного отрезка времени, начиная с той или иной определенной даты или эпохи, причем указывалось бы не только возникновение новых слов и новых значений, но и их отмирание, а также их видоизменение... Вопрос осложняется еще тем, что слова каждого языка образуют систему... и изменения их значений вполне понятны только внутри такой системы; следовательно, исторический словарь должен отражать последовательные изменения системы в целом. Как это сделать, однако - неизвестно, так как самый вопрос как будто еще не ставился во весь рост" [1 ].

С этим заявлением современного нам языковеда любопытно сопоставить слова писателя начала XIX в. И.М. Муравьева-Апостола, который так рассуждал о словарях - толковых и исторических: "Все эти толковые словари кажутся мне похожими на арсеналы, в которых тьма древних и новых оружий, развешанных по стенам в систематическом порядке. Войди в них, и с первого взгляда покажется тебе сокровище необьятное. Но как дело дойдет до вооружения, так и не знаешь, за что и как приняться, потому что оружие знакомо тебе только по одной надписи, которая висит над ним, а не по ручному употреблению" [2 ].

Одним из путей подхода к решению сложных вопросов, связанных с изучением слова и его значения, с исследованием законов изменений значений слов, является выяснение разных типов или видов лексических значений слова и способов или форм их связи в смысловой структуре слова.

Общеизвестно, что слово является не только названием предмета или предметов, но и выражением значения, а иногда и целой системы значений. В одном и том же значении обобщается и объединяется общественное понимание разных предметов или явлений, действий, качеств [ср., например: пища , питание ; продукт - продукты (в разных значениях); драгоценность - драгоценности ; образец , образ ; вести , идти , лететь , отплатить и т. п.]. С другой стороны, разные слова, отличающиеся одно от другого своими значениями или их оттенками, могут быть применены по отношению к одному и тому же предмету как его названия (например: пища , питание , еда , стол ).

Обозначая явление, предмет, слово вместе с тем передает его связи и отношения в динамическом целом, в исторической действительности. Оно отражает понимание "кусочка действительности" и его отношений к другим элементам той же действительности, как они осознавались или осознаются обществом, народом в известную эпоху и при этом с широкой возможностью позднейших переосмыслений первоначальных значений и оттенков. Так, глагол насолить , кроме прямого конкретного значения "заготовить солением, положить много соли во что-нибудь", еще имеет в современном языке переносное значение "повредить, причинить неприятность". Вероятнее всего, это переносное значение глагола насолить возникло на основе некогда существовших представлений о колдовстве. По суеверным представлениям прошлого, болезнь и порчу могло вызывать разбрасывание с наговором различных предметов. Лица, переходящие через заколдованные предметы или прикасавшиеся к ним, подвергались "порче"; с целью нанести вред и употреблялась часто наговорная соль [3 ].

Между рядами предметов, действий, качеств, обозначаемых словами, существуют разнообразные взаимодействия и соотношения. Предмет, названный словом, может оказаться звеном разных функциональных рядов, разных сторон действительности, включенных в общую широкую картину жизни. Слово помогает осмыслить и обобщить эти отношения. Все это находит отражение в развитии значений слова в языке того или иного исторического периода.

Так, слово концовка связано с профессиональной терминологией работников печати. В типографском деле оно и теперь обозначает рисунок, графическое украшение в конце рукописи, книги или в конце главы, раздела. Слово концовка образовано от прилагательного концовый или концевой с помощью суффикса -ка (ср. разговорные столовка, вишневка, открытка и т.п.). Этот тип словообразования приобретает особую продуктивность в русском литературном языке с 60-х годов XIX в.

Слово концовка в русском языке (ср. польск. koncowka и чеш. koncovka) возникло не ранее последней четверти XIX в. [4 ]. В начале XX в. это слово расширило свои значения: оно было перенесено в область литературной и музыкальной терминологии (концовка стихотворения, концовка романса ). Словом концовка стала называться заключительная часть какого-нибудь произведения. Например, в книге либерального критика А. А. Измайлова "Помрачение божков и новые кумиры" (М., 1910): "Тургенев и Гончаров, Толстой и Достоевский довели до предельного совершенства реалистический гоголевский и пушкинский рассказ. За ними черта, точка, завершительная концовка".

Таким образом, формирование и создание нового понятия или нового понимания предмета осуществляется на базе имеющегося языкового материала. Это понимание, воплощаясь в значение слова, становится элементом смысловой структуры данного языка в целом. Всякий раз, когда новое значение включается в лексическую систему языка, оно вступает в связь и во взаимоотношение в другими элементами сложной и разветвленной структуры языка. Только на фоне лексико-семантической системы языка, только в связи с ней определяются границы слова, как сложной и вместе с тем целостной языковой единицы, объединяющей в себе ряд форм, значений и употреблений.

При отношении к слову только как к названию нельзя установить принципиальной разницы между разными значениями одного и того же слова и между различными словами-омонимами. Так, в "Искре" (СПб., 1859, № 42) был напечатан под злободневной карикатурой на редактора одного журнала такой диалог: "У меня сегодня весь день в голове стреляет. - Сами виноваты, зачем завели в ней так много дичи". Без понимания семантических отношений соответствующих слов в лексической системе русского языка нельзя лингвистически осмыслить, в чем соль этой остроты, этого каламбура; "стреляет в голове" и "стрелять дичь на охоте" - разные действия, но образуют ли обозначения этих действий разные слова, или же они входят в строй значений одного и того же слова? Как относится слово дичь - обозначение чепухи, ерунды, вздора к дичи - обозначению диких птиц, объектов стрельбы?

Исходя из предметов действительности, из природы вещей, пришлось бы признать значением слова хребет : 1) "спина, позвоночник" (спинной хребет, своим хребтом отдуваться ) и 2) "цепь гор, тянущихся в каком-нибудь направлении" - разными словами, омонимами. Между тем в русском языке это - разные значения одного и того же слова хребет . Им соответствуют разные слова в других языках, например во французском: 1) colonna vertebrale, epine dorsale, rachis; 2) dos, echine и 3) crete, chaune de montagnes.

Не проникая глубоко в семантические основы данной конкретной языковой системы, невозможно установить признаки и нормы конструктивного объединения значений в составе одного и того же слова, способы образования новых слов и значений, невозможно отличить омонимы от разных значений одного слова. смысловые границы слова могут быть очень широки, а иногда и не вполне определенны. Смысловая область слов (даже многих научных терминов) имеет пограничные зоны и многочисленные переходные оттенки.

Между словарем науки и словарем быта - прямая и тесная связь. Всякая наука начинается с результатов, добытых мышлением и речью народа, и в дальнейшем своем развитии не отрывается от народного языка. Ведь даже так называемые точные науки до сих пор удерживают в своих словарях термины, взятые из общенародного языка (вес, работа, сила, тепло, звук, звет, тело, отражение и т.п.). Еще большее значение имеет народное мышление и созданная им терминология для наук общественных и политических [5 ].

Значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова (например: движение, развитие, язык, общество, закон и т.д.); оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно осознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания словесных значений, от семантического соотношения слова с синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.

В языковой системе смысловая сущность слова не исчерпывается свойственными ему значениями. Слово по большей части заключает в себе указания на смежные ряды слов и значений. Оно насыщено отражениями других звеньев языковой системы, выражая отношение к другим словам, соотносительным или связанным с его значениями. В богатстве таких отголосков и заключается ценность удачного названия или художественного выражения. Эти черты семантики слова - со времени литературно-художественной деятельности А.С. Пушкина - были осознаны нашими филологами и писателями. Так, например, П.А. Плетнев писал Я.К. Гроту (29 сентября 1845 г.) о своей лекции в университете: "Я изъяснил, что нет в языке слов равнозначащих совершенно, потому что с лексиконным значением в голову приходит с каждым словом идея века, народа, местности, жизни. Все это удалось мне выяснить простым примером - борода и брада . Первая так и рисует читателю Русь в виде ее мужика, купца или попа. Второе каждого из нас переносит во времена патриархов (иудейских), в жизнь восточных народов и проч., оттого только, что это слово врезалось в памяти из церковных книг. На этом я основал важное учение о мастерстве давать картинам точные краски в литературных произведениях" [6 ].

Позднее проф. А.В. Никитенко (в дневнике 26 января 1864 г.) заметил: "То выражение особенно хорошо, которое, с точностью передавая определенную мысль, вместе с тем дает вам чувствовать и отношение ее к другим мыслям, более или менее к ней близким или отдаленным, но которые не входят непосредственно в цепь излагаемых вами понятий" [7 ]. Язык Пушкина представляет разительные примеры семантической многоплановости слова и - вместе с тем - многообразия его возможных художественных применений.

Связь значения слова с лексико-семантической системой языка осуществляется через посредство внутренне объединенных разнообразных предметно-смысловых и экспрессивно-синонимических словесных групп [8 ].

Вследствие сложности смысловой структуры слова, вследствие многообразия его отношений и живых взаимодействий с другими лексическими звеньями языковой системы бывает очень трудно разграничить и передать все значения и оттенки слова даже в данный период развития языка, представить со всей полнотой и жизненной конкретностью роль слова в речевом общении и обмене мыслями между членами общества.

Отсутствие разработанной семантической теории слова сказывается в том, что у нас не обобщены и не систематизированы наблюдения над качественным своеобразием значений и форм их связи, их внутреннего объединения у слов, относящихся к разным грамматическим классам. Не может считаться достаточно изученным вопрос о характере соотношений и взаимодействий лексических значений с грамматическими у разнообразных типов предлогов, союзов, частиц и других разрядов служебных слов. Внутреннее своеобразие лексических значений, например, предлога в соотношении с семантическими свойствами глаголов, прилагательных и других частей речи не определено (ср., например: полное ведро воды и ведро с водой ; домик, принадлежащий бабушке и домик у бабушки ; генерал, сопровождаемый ординарцами и генерал с ординарцами ; калитка без запоров и калитка, не имеющая запоров и т.п.).

Высказывалась мысль, что семантический объем и способы объединения значений различны в словах, принадлежащих к разным знаменательным частям речи. Так, смысловая структура глагола шире, чем смысловая структура имени существительного, и круг его значений подвижнее. Например, глагол звонить служит в современном русском языке обозначением разных действий, связанных и со звоном , и со звонком (ср. соотношение глагола свистеть с существительными свист и свисток , глагола гудеть - с гудение и гудок ; ср. объединение в глаголе вытравить значений, связанных с существительными трава, отрава и травля ). Еще более эластичны и разнообразны значения качественным прилагательных и наречий (таких, как легкий, легко, простой, просто и т.д.).

Широта фразовых связей слова также зависит от его грамматической структуры. Нередко различие лексических значений слова связано с разными его грамматическими формами. Например, глагол холодать употребляется или безлично со значением "становиться холоднее" (форма совершенно вида - похолодать ): Уже совсем стемнело и начинало холодать - или лично - применительно к живым существам (причем по отношению к людям всегда в сочетании с глаголом голодать ) в значении "зябнуть, страдать от холода" (холодал и голодал ). Ср. у Гаршина в рассказе "Четыре дня": Неужели я бросил все милое, дорогое, шел сюда тысячеверстным походом, голодал, холодал, мучился от зноя..."

Границы между словом и грамматической формой слова бывают подвижными, скользкими. Например, сложен и спорен вопрос, можно ли считать формами одного и того же слова такие глагольные разновидности, как, например, заслуживать с винительным падежом (несовершенный вид к заслужить : В это время он заслуживает доверие своих товарищей ) и заслуживать с родительным падежом (в значении "быть достойным чего-нибудь": Проект заслуживает внимания; Книга заслуживает всяческой похвалы и т.д.).

Русский язык, как и другие языки, имеет ряд слов, которые употребляются только в какой-нибудь одной форме. Так, мы имеем одну форму родительного множественного - щец . Считать ли ее формой слова щи , параллельной форме щей , или видеть в ней особое слово? (ср. дрова - дров, дровец ). Также мы пользуемся одной формой дательного множественного: (по) мордасам . Связывать ли ее экспрессивно со словом морда ? Слово мордас , по-видимому, имело некогда увеличительно-презрительное значение "надутая щека" (ср. дубасить от областного дубас ).

Иногда вопросы этого рода разрешаются проще. Например, у некоторых советских писателей употребляется областное слово угрево в среднем роде, у других - слово угрева в женском роде. Например, у С. Голубова в повести "Атаман и фельдмаршал" читаем: "Солнечное угрево приласкало землю. вода побежала светлыми ручейками в овраги..." ("Доблесть". Повести и рассказы). У Л. Леонова во "Взятии Великошумска": "Маленькое сероватое существо, ежась от холода и дремотно щурясь на свет, лежало в огромной правой ладони танкиста; левою он прикрывал его от простуды, так что хвост и ноги оставались под угревой мокрого обрядинского рукава". Очевидно, это - формы одного и того же слова. Но, вероятно, разными словами должны быть признаны заправлять - форма несовершенного вида к заправить (Заправлять машину бензином ) и заправлять в значении "быть заправилой" (Всеми делами в доме заправляла свояченица ).

Для того, чтобы уловить потенциальные тенденции смыслового развития слов, целесообразно исследовать и способы их индивидуально-творческого применения и преобразования, хотя индивидуальное переосмысление слова, не получившее общественной санкции, обычно не меняет присущих этому слову значений. Ср. у Марлинского индивидуальное применение слова междометие : "Все лица вытянулись восклицательными знаками; на всех ртах бродили междуметия" ("Мулла-Нур").

Вместе с тем индивидуальное употребление слова может быть связано с выполнением им характерологических функций в языке художественной литературы. Так, в пьесе Чехова "Юбилей" бухгалтер Хирин подвергает слово междометие комической этимологизации (между-метия - "мелькания"): "А тут еще воспаление во всем теле. Зноб, жар, кашель, ноги ломит и в глазах этакие... междометия".

Изучение способов и своеобразий индивидуального употребления слова должно производиться не только на фоне системы уже установившихся общественных его значений, но и на фоне его типических образных применений. Л.В. Щерба в своем "Опыте общей теории лексикографии", перечислив разные значения слова игла , указывал на необходимость - в восполнение их - очертить весь фразеологический круг образного употребления этого слова: "Как бы мы ни решали вопроса о значении этого слова, остается все же вопрос о том, в каких случаях игла может быть употреблено образно. Можно ли, например, сказать о гвоздях, натыканных для затруднения воров поверх забора, что они торчат как иглы ? Мне кажется, что нельзя; это, хотя и неважно само по себе, однако показывает, что в словаре должны быть исчислены все традиционные случаи образного применения данного слова" [9 ].

Изучение образного применения слова особенно важно для полного и широкого воспроизведения истории так называемых фразеологически связанных значений, для понимания их генезиса. Например, слово когти в русской литературе начала XIX в. употреблялось как образ хищнического насилия, цепкого и мучительного властвования. Оно повлекло за собой в круг переносного употребления многочисленную группу слов и фраз. Когтями образно наделяются в русской художественной литературе болезнь, смерть, нищета, тоска, горе и горестные чувства (например, горькое воспоминание), изуверство, фанатизм, ложь, разврат и другие отрицательные, но стихийные страсти, эмоции и явления.

В связи с этим развивается такая фразеология: "... Смерти в когти попадешь, и не думая о ней!" (Д. Давыдов, Песня); или у Марлинского: "Бедный, добрый друг, - для того ли выпустила она (смерть - В.В. ) тебя из когтей своих, чтобы похитить после удачи" ("Наезды"); или: "Смерть впустила в него когти свои" ("Латник"). У Гоголя в "Невском проспекте": "Разврат распустил над нею страшные свои когти"; у Лермонтова в стихотворении "Ночь": "Воспоминание в меня впилось когтями"; у А. К. Толстого в романе "Князь Серебряный": "Отчаяние схватывало его как железными когтями"; у Тургенева в "Крыжовнике": "Как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда - болезнь, бедность, потери".

На почве этой фразеологии, даже если бы она получила широкое распространение за пределами художественной литературы и риторической публицистики, едва ли могло сложиться у слова когти переносное, фразеологически связанное значение (когти чего-нибудь - "губительная власть чего-нибудь", "терзающая сила чего-нибудь"). Образ, возникающий на базе предметно-конкретного слова, при наличии опорного прямого номинативного значения, обычно не стирается и не погасает. Сохранение яркой образности в этом случае - симптом того, что новое значение еще не выкристаллизовалось, не получило концентрации в самой смысловой структуре слова.

В других случаях на основе расширения фразеологических связей у слова может сложиться новое значение. Такова, например, картина развития значений слова кодекс в русском литературном языке XIX в. В 20-40-е годы, когда перед русской передовой интеллигенцией встает с особенной остротой вопрос об общественно-политических убеждениях, слово кодекс из юридической терминологии переносится в сферу вопросов мировоззрения, жизненной морали и общественного поведения. Круг фразеологических связей у этого слова расширяется. Например, у Баратынского в "Цыганке": "Развратных, своевольных правил Несчастный кодекс свой составил"; у Гончарова: кодекс сердечных дел ("Обыкновенная история"), кодекс дружбы ("Фрегат Паллада"); у Добролюбова: кодекс убеждений ("Мишура"); у Салтыкова-Щедрина: кодекс житейской мудрости ("Невинные рассказы"); у Достоевского: кодекс нравственности ("Зимние заметки о летних впечатлениях"), кодекс приличий и т.п.

В связи с расширением контекстов употребления слова кодекс постепенно складывается то его фразеологически связанное значение, которое определяется в современных толковых словарях как "система, совокупность норм чего-нибудь - правил, привычек, убеждений" и т.д.

Таким образом, семантическая сторона языка составляет часть его структуры и определяет его качество так же, как звуковая сторона языка, его грамматический строй или словарный состав.

III

Термин "лексическое" или, как в последнее время стали говорить, "смысловое значение слова" не может считаться вполне определенным. Под лексическим значением слова обычно разумеют его предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка. Общественно закрепленное содержание слова может быть однородным, единым, но может представлять собою внутренне связанную систему разнонаправленных отражений разных "кусочков действительности", между которыми в системе данного языка устанавливается смысловая связь. Разграничение и объединение этих разнородных предметно-смысловых отношений в структуре слова сопряжено с очень большими трудностями. Эти трудности дают себя знать в типичных для толковых словарей непрестанных смешений значений и употреблений слова, в расплывчатости границ между значениями и оттенками значений слова, в постоянных разногласиях или разноречиях по вопросу о количестве значений слова и о правильности их определения.

Отсутствие ясности в определении понятия "лексическое значение слова" очень тяжело сказывается в практике словарного дела. В каждом толковом словаре пропускаются сотни, если не тысячи живых значений слов и изобретается множество несуществующих значений. Вот несколько иллюстраций из "Толкового словаря русского языка" под ред. проф. Д. Н. Ушакова. В слове аллегория выделено особое, самостоятельное значение: "Туманная, непонятная речь, нелепость (простореч.)". В качестве наиболее показательной иллюстрации его приводится фраза: Ты мне аллегорий не разводи, а говори прямо [10 ]. Но слово аллегория в общенародном языке не означает нелепости, хотя и может применяться для характеристике неясной, непонятной речи, например в речи гоголевского городничего из "Ревизора": "А ведь долго крепился давеча в трактире, заламывая такие аллегории и экивоки, что, кажись, век бы не добился толку". У слова багаж найдено значение - "Эрудиция, запас знаний" [11 ]. И тут значение смешивается с употреблением. Только в соответствующем контексте и притом чаще всего в сочетаниях с определениями умственный, научный, ученый и т.п. у слова багаж возникает этот смысловой оттенок. Слову баня приписано отдельное значение: "Жара, парный, разгоряченный воздух" (Какая у вас баня! ) [12 ]. Но и это - лишь метафорическое применение основного значения слова баня. В прилагательном безголовый отыскивается переносное значение: "крайне рассеянный или забывчивый". Иллюстрация: Ах, я безголовая: печку затопила, а трубу не открыла. Уж очень я безголова [13 ].

Академический "Словарь современного русского литературного языка" открывает в слове безразличный значение "ничем не отличающийся; одинаковый со всеми" и иллюстрирует его примером из "Обломова" Гончарова: "Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный" [14 ]. Такие случаи немотивированного выделения и неправильного определения значений слов в большом количестве содержатся во всех толковых словарях современного русского языка.

Интересно наблюдать колебания наших лексикографов в решении вопроса, можно ли считать особым значением возникающие и развивающиеся формы переносного, образного употребления слова. Так, слово беззубый в своем прямом номинативном значении может сочетаться с названиями живых существ, а также со словами рот, пасть и синонимичными. Но это слово употребляется переносно. Переносное употребление его типизировано и фразеологически замкнуто в узкий круг выражений: беззубая критика, беззубая острота, беззубая насмешка и т.п. Естественно, может возникнуть вопрос, имеем ли мы здесь дело с несвободным, фразеологически связанным значением или только с употреблением, еще не приведшим к общественно-установившемуся, обобщенному значению.

В академическом словаре русского языка под ред. Я. К. Грота, в словаре русского языка под ред. Д. Н. Ушакова, в однотомнике С. И. Ожегова утверждается наличие в этом слове особого переносного значения. Но определения, истолкования этого значения у разных лексикографов крайне противоречивы. В словаре под ред. Д. Н. Ушакова переносное значение слова беззубый толкуется очень субъективно: "Бессильный, тупой, не способный повредить или обидеть" (беззубая злоба) [15 ]. В словаре С. И. Ожегова толкованию этого значения придается гражданский характер: "лишенный остроты, слабый, непринципиальный" (беззубая критика ) [16 ]. Кроме слова непринципиальный , явно сюда не идущего, это толкование воспроизводит характеристику соответствующей фразеологии в академическом "Словаре современного русского литературного языка", но там переносное употребление слова беззубый с полным основанием не признается за особое самостоятельное значение.

В смысловой структуре слова, как и в других сторонах языка, есть элементы нового, элементы живые, развивающиеся, и элементы старого, элементы отмирающие, отходящие в прошлое. Например, слово ярый у нас вытесняется синонимом яростный , образованным от ярость (само же слово ярость возникло как производное отвлеченное существительное к ярый ).

В современном русском языке ярый - за пределами народно-поэтических формул (свеча воску ярого ) - обычно употребляется в ограниченном кругу фразеологических сочетаний: ярый поклонник чего-либо, ярый сторонник, ярый любитель чего-нибудь в значении: "страстный, усердно преданный чему-нибудь, неистовый". Таким образом, ярый выражает лишь общую экспрессивную характеристику степени увлеченности кого-нибудь чем-нибудь. Прежние основные значения этого слова, хотя и не в полном объеме, как бы перешли к слову яростный - "неукротимый, ничем не сдерживаемый" (яростные атаки ), "полный ярости" (яростный гнев ). Однако любопытно, что в других параллельных образованиях такого же типа складываются совсем иные отношения между соотносительными словами, например: дерзкий и дерзостный , сладкий и сладостный, жалкий и жалостный, злой и злостный, тяжкий и тягостный, рад и радостен и т.п.

Наблюдения над способами объединения разных значений в слове, а также над закономерностями словоупотребления приводят к выводу, что не все значения слов однородны или однотипны, что есть качественные различия в структуре разных видов лексических значений. Общеизвестно, что слово относится к действительности, отражает ее и выражает свои значения не изолированно, не в отрыве от лексико-семантической системы данного конкретного языка, а в неразрывной связи с ней, как ее составной элемент.

В системе значений, выражаемой словарным составом языка, легче всего выделяются значения прямые, номинативные, как бы непосредственно направленные на "предметы", явления, действия и качества действительности (включая сюда и внутреннюю жизнь человека) и отражающие их общественное понимание. Номинативное значение слова - опора и общественно осознанный фундамент всех других его значений и применений.

Основные номинативные значения слов, особенно тех, которые принадлежат к основному словарному фонду, очень устойчивы. Эти значения можно назвать свободными, хотя их свобода обусловлена социально-исторически и предметно-логически. Функционирование этих значений слов обычно не ограничено и не связано узкими рамками тесных фразеологических сочетаний. В основном, круг употребления номинативного значения слова, круг его связей соответствует связям и отношениям самих предметов, процессов и явлений действительного мира, например: пить воду, квас, вино, чай, сидр, виноградный сок и т.п.; каменный дом, подвал, фундамент, пол, сарай и т.п.; щурить, прищуривать глаза; силлабический стих, стихосложение .

У слова может быть несколько свободных значений, в которых непосредственно отражаются разные предметы и явления действительности (ср. шапка - "головной убор" и "заголовок крупный шрифтом, общий для нескольких статей").

Однако по отношению к основному номинативному значению все другие значения этого рода в слове являются производными. Эту производность вторичных номинативных значений нельзя смешивать с метафоричностью и образностью. В той мере, в какой эти значения не отрываются от основного, они понимаются соотносительно с ним и могут быть названы номинативно-производными значениями. Часто они бывают уже, теснее, специализированнее, чем основное номинативное значение слова. Таково, например, у слова капля - капли номинативно-производное значение "жидкое лекарство, применяемое по числу капель". Оно свойственно формам множественного числа - капли . Например, у Грибоедова в "Горе от ума": "Не дать ли капель вам?" У Пушкина в "Скупом рыцаре": "Он составляет капли... право, чудно, Как действуют они". Ср. у Тургенева с повести "Клара Милич": "Прописал капли да микстуру".

Любопытно совмещение трех разновидностей номинативных значений в слове трение . Термин механики трение был использован для характеристики общественных отношений. Это произошло в литературном языке последней трети XIX в., не ранее 70-80-х годов. Слово трение до тех пор выражало лишь прямое значение: "действие по глоаголам тереть и тереться ", "состояние трущихся один о другой предметов", "движение одного предмета по тесно соприкасающейся с ним поверхностью другого". В механике это значение было переработано в понятие, и термин трение стал обозначать: "сопротивление движению, возникающее при перемещении тела, соприкасающегося с другим телом" (трение скольжения, сила трения и т.п.) [17 ]. При переносе на общественные отношения слово трение обычно облекается в формы множественного числа и вырабатывает значение: "споры, нелады, столкновения, разногласия между отдельными лицами или учреждениями, препятствующие нормальному ходу дел, враждебные столкновения". М. И. Михельсон отметил это новое значение в речи А. Ф. Кони "Памяти С. И. Зарудного" (В Собр. юрид. общ. 1899 г.): "Новая судебная практика, как всякое новое дело, вызвала различные трения и шероховатости..." [18 ].

В системе языка номинативно-производное значение слова (так же, как и терминологическое, научное) не может быть оторвано от основного свободного. Поэтому утверждение, будто бы слово в своем основном значении может входить в основном словарный фонд, а в "переносном или специальном" находиться за его пределами, является ошибочным [19 ].

Два или больше свободных номинативных значения могут совмещаться в одном слове лишь в том случае, если одно или два из них являются производными от основного (по крайней мере, понимаются как такие в данный период развития языка). Если же такой связи между значениями нет, то мы имеем дело уже с двумя омонимами. В решении этого вопроса очень помогает также анализ морфологической структуры слова. Глагол убрать в словаре под ред. Д. Н. Ушакова (и в однотомнике С. И. Ожегова) расматривается как одно многозначное слово, в котором будто бы сливаются значения: "взять прочь, унести, поместив куда-либо (убрать книги в шкаф, убрать посуду со стола ), а также специальное: "сжав, скосив, увезти с поля" (убрать зерновые ), и такие, как "привести в порядок", "украсить, нарядить" (). Но объединение таких разнородных номинативных значений (ср., например, убрать посуду со стола и убрать помещение, убрать комнату цветами ) - явно ошибочно. Эти значения не выводятся одно из другого, они не являются производными по отношению друг к другу. Об этом свидетельствует и различие морфологической структуры двух глаголов: одного с приставков у - для обозначения направления движения в сторону (ср. унести ) и другого - с непроизводной основой убра - (ср. убор "головной убор", уборная, убранство ).

Кроме возможности совмещения в одном слове разных номинативных значений, необходимо обратить внимание еще на то обстоятельство, что свободные номинативные значения, за исключением значений терминологических, научно препарированных, могут быть опорными или исходными пунктами синонимических рядов.

У многих слов, принадлежащих как к основному словарному фонду, так и к прочей части словарного состава языка, есть стилистические синонимы в разных пластах или слоях лексики. Значительная часть этих синонимов лишена прямого, свободного номинативного значения. Подобные синонимы выражают свое основное значение не непосредственно, а через то семантически-основное или опорное слово, которое является базой соответствующего синонимического ряда и номинативное значение которого непосредственно анправлено на действительность. Например, глагол облечь является книжно-торжественным синонимом слова одеть и употребляется прежде всего для выражения значения одеть в соответствующем стилистическом контексте. Его основное значение не свободно-номинативное и не производно-номинативное, а экспрессивно-синонимическое, опосредованное по отношению к глаголу одеть. Ср. у И.А. Гончарова в "Письмах столичного друга к провинциальному жениху": "Да неужели ты никогда не испытывал роскоши прикосновения к телу батиста, голландского или ирландского полотна? Неужели, несчастный, ты не облекался в такое белье... извини, не могу сказать одевался : так хорошо ощущение от такого белья на теле; ведь ты говоришь же облекаться в греческую мантию; позволь же и мне прибегнуть в этом случае к высокому слогу: ты поклонник древнего, а я нового: suum cuique" [20 ].

Само собой разумеется, что на основе экспрессивно-синонимического значения могут развиваться другие, но только фразеологически связанные значения и употребления слова (ср. облечь властью, доверием, полномочиями и совсем изолированно: облечь тайной ). В истории лексики мы можем наблюдать самый процесс создания такого рода синонимических рядов. Так, глагол приникать - приникнуть , широко употребительный уже в древнерусской письменности, до начала XIX в. имел значение "наклонясь, смотреть, глядеть вниз", или просто "наклоняться, нагибаться" [21 ]. Но уже в начале XIX в. в языке русской художественной литературы глагол приникнуть - приникать в силу своей экспрессивности, прибретает общее эмоциональное значение "припасть, плотно прижаться, прильнуть". Например, у Жуковского в стихотворении "Лесной царь": "К отцу, весь вздрогнув, малютка приник..."; у Пушкина в "Пророке": "И он к устам моим приник..." Так глагол приникнуть входит в синонимический ряд - прижаться, прильнуть, припасть как эмоционально-книжное слово.

Однако смысловая структура и функция у разных типов синонимов неоднородны; характер соотношений их значений с номинативными значениями опорных или исходных слов синонимического ряда неодинаков. В зависимости от степени дифференцированности собственного значения, от его предметно смысловых и экспрессивно-стилистических оттенков экспрессивный синоним может выражать и свободное номинативное значение, не передаваемое другими словами того же синонимического ряда, хотя и соотносительное с ними. Так, в качестве синонима слов недисциплинированность, неорганизованность, распущенность, разболтанность в русском литературном языке в начале XX в. стало применяться слово расхлябанность .

Слова расхлябанный и расхлябанность сформировались на основе областных северновеликорусских глаголов расхлябать и расхлябаться [22 ]. В литературный язык они проникли не непосредственно из народной областной речи, а через посредство профессиональной рабочей терминологии (винты расхлябались и т.п.). Ср. в рассказе Г. Яблочкова "Инвалид" (1915): "Ну, капитан, - успокоительно заметил энергичный поручик, - полечитесь и побольше. Надо произвести основательный ремонт. У вас здорово таки расхлябались все винты" [23 ].

Слово расхлябанность в разговорной речи и в составе произведений газетно-публицистического жанра получило свои индивидуальные характеристические предметно-смысловые приметы, по-видимому, в силу своей большей выразительности, чем слова недисциплинированность, неорганизованность , и меньшей фамильярности, чем слово разболтанность .

Точно так же имеет свою номинативную специфику слово пошиб - соотносительно с основными словами своего синонимического ряда - стиль, манера . Слово пошиб в древнерусском языке служило для обозначения стиля иконописания. К XVIII в. оно выходит из литературного употребления и возрождается лишь в 50-60-х годах XIX в. в более общем и широком значении - "стиль чего-либо". Тут смысловая сфера экспрессивного синонима выходит за пределы бытовых значений и употреблений основного, опорного слова небольшой синонимической группы, связанной со словом стиль .

И.Т. Кокорев прямо предлагал заменить заимствованное слово стиль народнорусским пошиб [24 ]. Но в слове пошиб развились своеобразные смысловые оттенки, сближающие его не только со словами стиль, манера, характер , но и со словами типа повадка, замашки и т.п. Ср. у Бодуэна де Куртенэ в дополнениях к словарю Даля: молодец несовременного пошиба ; у Достоевского в "Бесах": отставной армейский капитан нахального пошиба ; у Тургенева в "Нови": "Нежданов тотчас почувствовал, что они оба, эта угрюмая девушка и он, - одних убеждений и одного пошиба". В черновых набросках этого романа, о Паклине: "Как будто имеет пошиб политика, но это только по наружности..." [25 ].

Таким образом, своеобразия экспрессивно-синонимических значений многих слов определяются характером и видами их соотношений с номинативными значениями опорных, исходных слов соответствующего синонимического ряда. Между тем фразеологически связанные значения слов вообще не могут служить базой, основой синонимического ряда, хотя и допускают синонимические "заменители".

В языке художественной литературы соотносительные и однородные значения близких синонимов могут быть индивидуально противопоставлены одно другому, как обозначения разных предметов, хотя и принадлежащих к одному и тому же виду или роду, но качественно отличных. В "Молодой гвардии" Фадеева: "У Вали глаза были светлые, добрые, широко расставленные... А у Ули глаза были большие, темнокарие, не глаза, а очи..." С другой стороны, в языке художественной литературы как соотносительные и даже синонимические слова могут быть сопоставлены обозначения разных предметов. У Лескова в очерке "Колыванский муж": "- Да это перст божий. - Ну, позвольте... уже вы хоть перст-то оставьте. - Отчего же? Когда нельзя понять, надо признать перст. - А я скорее согласен видеть в этом чей-то шиш, а не перст".

IV

Связь значений в смысловой структуре слова, способы сочетания слов и значений в речи определяются внутренними семантическими закономерностями развития языковой системы. Здесь кроются основания и условия исторически сложившихся ограничений в правилах связывания значений слов и в семантических сферах их употребления. Вот почему далеко не все значения слов в живой функционирующей лексической системе непосредственно направлены на окружающую действительность и непосредственно ее окружают. И в этой сфере язык представляет собой продукт разных эпох. Многие значения слов замкнуты в строго определенные фразеологические контексты и используются для обмена мыслями в соответствии с исторически установившимися фразеологическими условиями их употребления. Многие слова в современной языковой системе вообще не имеют прямых номинативных значений. Они существуют лишь в составе немногочисленных фразеологических сочетаний. Их значение выделяется из этих сочетаний чаще всего путем подстановок синонимов.

Однако и прямое номинативное значение слова может быть очень узким и очень ограниченным в своих предметно-смысловых возможностях. Например, в прилагательном безвыходный основное номинативное значение относительного прилагательного "без выхода, без ухода" в русском литературном языке XIX в. реализуется лишь в словосочетании безвыходное сидение дома или безвыходный домосед [26 ]. В силу узости реального значения это слово толкуется в словарях неправильно, посредством мнимых, очень широких синонимов. В словаре под ред. Д.Н. Ушакова: "неотлучный, непрерывный", у С.И. Ожегова: "непрерывный, без отлучек куда-нибудь", в академическом "Словаре современного русского литературного языка": "безотлучный, постоянный". Круг применения основного номинативного значения слова безвыходный ограничен его реальным содержанием. Вот тут-то и обнаруживается глубокое качественное различие между основным номинативным и фразеологически связанным значением слова. Фразеологически связанным является отвлеченно-переносное значение слова безвыходный : "такой, из которого невозможно найти выход, исход; безрадостный" (безвыходное положение ). В литературном языке XIX в. употреблялись сочетания безвыходная печаль (Достоевский, Хозяйка), безвыходное отчаяние (Герцен, Кто виноват?) и др. Но в современном русском языке такое употребление слова безвыходный вытесняется словом безысходный (безысходная грусть, печаль; безысходное отчаяние ). Например, у Горького в рассказе "Коновалов": "Спокойное отчаяние, безысходная тоска звучали в песне моего товарища". Здесь фразеологическая связанность совсем не вытекает ни из этимологического значения слова, ни из его прямого отношения к соответствующему качеству (ср. невозможность сочетаний безысходное положение, безысходная трагедия, безысходная катастрофа и т.п.).

Глагол отвратить , если оставлять в стороне устарелое значение "повернуть в сторону" (со страхом очи отвратила ), употребляется в значении "предупредить что-нибудь" (тяжелое, неприятное), "помешать осуществлению чего-нибудь" лишь в сочетании с небольшим числом отвлеченных существительных: отвратить опасность, беду, несчастье, угрозу чего-нибудь (ср. предотвратить ).

Таким образом, многие слова или отдельные значения многих слов, преимущественно переносного или синонимического характера, ограничены в своих связях. Эти значения могут проявляться лишь в сочетании со строго определенными словами, т. е. в узкой сфере семантических отношений. Вокруг многозначного слова группируется несколько фразеологических серий. Большая часть значений слов фразеологически связана. Иметь разные значения для слова чаще всего значит входить в разные виды семантически ограниченных фразеологических связей. Значения и оттенки значения слова большей частью обусловлены его фразовым окружением.

Фразеологически связанное значение лишено глубокого и услойчивого понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это слово производное), ни из отношений этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - "рассеянное": оно склонно дробиться на ряд оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.

Например, глагол отрасти , хотя и определяется в толковых словарях общей формулой "достигнуть в росте каких-нибудь размеров", обычно применяется лишь по отношению к волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти (ср. значения слова отросток : "побег, отходящий от стебля или корня" и "ответвление"). Однородные ограничения словесных связей действительны и в отношении глаголов отрастить (волосы, усы, бороду, ногти) и отпустить (себе).

В русском литературном языке с XV до конца XVIII в. славянизм чреватый (ср. народно-областное черевистый ) употреблялся как синоним народных слов простого стиля брюхатый, беременный, пузатый . Как слово грубое, неэлегантное, он не вошел в целый ряд стилей литературного языка: мы не найдем его у Карамзина, Батюшкова, Жуковского, Пушкина. В русском литературном языке начала XIX в. слово чреватый стало архаизмом и применялось по большей части с экспрессией иронии: употребление его было характерно для среды приказной, купеческой, для среды духовенства, разночинцев. В переносном употреблении оно было свойственно архаическим стилям стихотворного языка (ср. эпитет громочреватый ). В переносном же значении это слово проникает в область научной и публицистической речи. В 30-40-х годах XIX в. в научно-публицистических сочинениях оно применяется со значением: "способный вызвать, породить что-нибудь" (какие-нибудь последствия, события) [27 ]. В пародической книжке "О царе Горохе. (Подарок ученым на 1834 г.)" читаем: "... все, по его мыслительности, чревато силою, все поставлено над ним..." [28 ]. В письме Е. А. Колбасина к Тургеневу (от 29 сентября 1856 г.): "Мы пока что только чреваты надеждами, дай-то бог, чтобы хоть половина их исполнилась"; у Салтыкова-Щедрина в "Пестрых письмах": "Почем вы знаете, чем чревато будущее"; у Стасова в статье "Академическая выставка 1863 г.": "И за этакую картину академия дает нынче профессорство? Шаг решительный, profession de foi, важный, чреватый последствиями".

В рецензии на сочинение А. Г. Дювернуа "Об историческом наслоении в славянском словообразовании" И. Г. Прыжов неодобрительно замечал: "С первой и до последней страницы диссертации в ней не найдете и не услышите ничего другого, как только: ... при этих посредствах мы хорошо объясним себе чреватость значения слова "медъ" в славянщине, суффикс, имеющий весьма чреватое словообразовательное значение - ошибка, чреватая последствиями... и так далее, далее, далее" [29 ]. Так слово чреватый , утратив свое прямое номинативное применение, развивает фразеологически связанное значение и реализует его в сочетаниях с формой творительного падежа ограниченной группы отвлеченных существительных (чаще всего последствиями ).

У синонимов могут развиваться и вполне синонимичные, фразеологически связанные значения. Яркий пример - глаголы впасть и ввалиться . У глагола ввалиться одно из его значений - фразеологически связанное, синонимическое с глаголом впасть : "глубоко осесть, стать впалым". Это значение реализуется в сочетании со словами - глаз (глаза), щека (щеки), рот, губы, грудь, бока . Например, у Пушкина в "Гробовщике": "... ввалившиеся рты"; у Тургенева в повести "Странная история": "Губы до того ввалились, что среди множества морщин представляли одну - поперечную"; у В. Шишкова: "... бока у лошади от бескормицы ввалились" ("Алые сугробы", VII). Любопытно индивидуально-метафорическое употребление глагола ввалиться у Л. Андреева в повести "Губернатор": "Дальше опять домишки и три подряд голые, кирпичные корпуса без орнаментов, с редкими ввалившимися окнами".

Глагол впасть характерен тем, что его прямое номинативное значение устарело и вышло из употребления (ср. древнерусск. впасть в яму, ров и т. п.). Для выражения этого глагола стали употребляться глаголы упасть и попасть (ср. упасть в яму и попасть в яму ). Лишь в формах несовершенного вида сохранилось номинативное значение "втекать", "вливаться" (о реках, ручьях). В формах совершенного вида у глагола впасть закрепилось значение "стать впалым", синонимичное такому же значению глагола ввалиться . Оно связано лишь со словами щеки, глаза (очи) , реже рот, губы, виски, грудь, бока . У Лермонтова: "бледные щеки впали" ("Бэла"); у Чехова в рассказе "Припадок": "Лицо его было бледно и осунулось, виски впали". Это фразеологически связанное значение соотносительно со значением слова впалый , круг применения которого гораздо уже, чем слова впадина (ср. впалые глаза, впалые щеки, впалая грудь). Истолкование значения прилагательного впалый при посредстве слова впадина в словаре С. И. Ожегова должно быть признано ошибочным [30 ].

Другое значение глагола впасть , также фразеологически связанное, но вместе с тем и конструктивно обусловленное - полувспомогательное: "начать испытывать какое-нибудь состояние (тягостное, предосудительное)" или "проявлять признаки чего-нибудь (расцениваемого отрицательно": впасть в бешенство, в отчаяние, в сомнение, в грусть, в тоску, в бедность, в ничтожество, в ересь, в противоречие, в шарж, в крайность, в пошлый тон и т. п.

Изучение изменений фразеологических связей слов в развитии русской литературной лексики помогает уяснить закономерности того сложного процесса, который переживали славянизмы после распада системы трех стилей в русском литературном языке XIX в. В качестве иллюстрации можно воспользоваться семантической историей глагола поглотить - поглощать . В памятниках древнерусской письменности слово поглотить выражало два значения: 1) прямое конкретное: "проглотить, пожрать, съесть" с оттенком: "принять в себя, в свои недра" (о земле и море) и 2) в обобщенном смысле "уничтожить".

С некоторым видоизменением оттенков и расширением фразовых связей эти значения, в основном, сохраняются и в русском литературном языке XVIII в. Ср. иллюстрации этих значений в "Словаре Академии Российской" и в "Словаре церковнославянского и русского языка" 1847 г.: Кит поглотил Иону. море поглощает корабли. Бездна поглотила упавшего с высоты утеса. Время все поглощает [31 ]. Ср. у Пушкина в "Евгении Онегине": "И память юного поэта Поглотит медленная Лета".

Однако в начале XIX в. у этого глагола вырисовываются новые фразеологические связи. На основе первоначального основного значения (которое вытесняется бытовыми синонимами - проглотить, съесть и т. п.) развиваются значения переносные, обращенные на умственные, духовные объекты действия: поглотить много книг, поглощать новые сведения, известия . При отвлеченных или конкретно-вещественных субъектах и объектах возникают и распространяются разнообразные смысловые оттенки: "вобрать в себя" (поглотить влагу, поглощать лучи ); "потребовать на себя много чего-нибудь" (какого-нибудь расхода времени, энергии и т. п.), "вызвать затрату, потерю чего-нибудь": Путешествие поглотило массу денег; Работа поглотила много энергии . В русском литературном языке с середины XIX в. устанавливается семантическое соотношение между глаголами поглотить и погрузиться - в отвлеченных переносных значениях. Ср. у Григоровича: "... живет... безвыездно в своих "Золотых привольях", поглощенный (погруженный - В. В. ) в созерцание гнедых рысаков и саврасых скакунов" ("Проселочные дороги"); у Тургенева: "... другие заботы ее поглощали" ("Первая любовь"); ср. у Пушкина: "В заботы суетного света Он малодушно погружен"; у Некрасова: "Служба всю мою жизнь поглощала" (стихотв. "Газетная").

Точно так же глагол пробудить , который сначала являлся синонимом глагола разбудить , с развитием переносных отвлеченных значений в русском литературном языке с конца XVIII в. замыкается в узком кругу фразеологических связей. В словарях Академии Российской конца XVIII и начала XIX в. пробуждать - пробудить рассматривается как слово среднего стиля, имеющее одно прямое значение: "прервать сон". Ср. пробуждаться - "просыпаться, приходить после сна в чувство"; пробуд - "время прекращения сна" (Пред самым пробудом снилось, грезилось ) [32 ].

Однако уже со второй половины XVIII в. из стилей художественной литературы все глубже входит в систему национального литературного языка переносное значение слова пробудить - пробуждать : "возбуждать, подстрекать", как определяет это значение "Словарь церковнославянского и русского языка" (Рассказы путешественников пробудили в нем желание побывать в чужих краях ) [33 ]. Параллельно протекает процесс развития отвлеченных значений и в глаголе пробуждаться (ср.: страсти пробуждаются ).

В дальнейшем история изменений значений глагола пробудить - пробуждать и глагола пробудиться - пробуждаться разошлись. В глаголе пробудить - пробуждать прямое значение все более вытеснялось употреблением синонимов будить, разбудить (кого-нибудь), но на основе его развилось переносное значение "кого-нибудь возбудить, сделать активным, деятельным", например: пробудить к активной деятельности [34 ]. В глаголе же пробудиться - пробуждаться сохранилось и основное значение - "проснуться, перестать спать" и развившееся из него переносное (ср.: пробудиться к новой деятельности , или у Пушкина: "Во мне пробудилась охота к литературе"). Таким образом, в современном русском языке (так же, как и в литературном языке второй половины XIX в.) глагол пробудить выражает только отвлеченные фразеологически связанные значения "породить, вызвать появление чего-нибудь" (пробудить интерес, охоту, желание, страсть к чему-нибудь и т. п.).

Сходные, хотя и с индивидуальными вариациями, процессы образования фразеологически связанных значений - в связи с утратой или ослаблением основных номинативных значений - можно наблюдать в семантической истории таких славянизмов, как потрясти - потрясать, возмутить - возмущать, распространить - распространять и т. п.

Многие стилистические средства языка основаны на своеобразном использовании лексических значений. Поэтому, прежде чем приступить к рассмотрению и классификации этих средств, нужно разобраться в сложной и противоречивой проблеме значения слова.

Известно, что слово выражает понятие совокупностью своих форм и значений.

Понятие есть то наиболее общее, что нам известно о предмете или явлении действительности; слово есть единственный способ реализации понятия и средство образования понятия.

Для анализа стилистических категорий, связанных с проблемой использования слова, существенным представляется то, что понятие как категория логики может обладать большей или меньшей степенью абстрактности. Это находит свое конкретное выражение в языке. Так, например, мы говорим о большей абстрактности лексико-грамматических разрядов слов (частей речи) - прилагательного по сравнению с существительным, абстрактных существительных по сравнению с конкретными существительными и т. д.

Слово, указывает В. И. Ленин, уже обобщает. Следовательно, слово всегда будет выражать понятие и даже в тех случаях, когда слово «живописует», т. е. когда слово служит средством изображения, иными словами, когда слово способствует возникновению представления. В этих случаях представление, (образ) является опосредствованным, т. е. таким, который возникает как результат сознательного преломления понятия в конкретной изобразительной форме.

Это можно пояснить следующим образом: понятие возникает в результате отвлечения признаков от конкретного предмета или явления действительности и, тем самым, служит наиболее общим выражением всех признаков явления. Оно является вторичным по отношению к представлению. Это и есть один из процессов познания действительности: от конкретного созерцания - к абстрактному мышлению. Создание же представления, образа словесноизобразительными средствами представляет собой сложный путь обратного порядка; познанная уже действительность, отраженная в нашем сознании тем или иным понятием, реализуется в целях художественного воздействия в качестве создаваемых средствами языка представлений и образов. Иными словами, представление, образ в художественном изображении является вторичным, понятие - первичным.

Каким же образом, какими языковыми средствами могут быть созданы конкретные представления об абстрактных понятиях? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить, какие виды значения имеет слово. Термин «значение» объединяет 1) предметно-логическое значение слова, 2) назывное значение слова, 3) эмоциональное значение слова. Кроме перечисленных лексических значений, термин «значение» употребляется также и для грамматического значения. Решение проблемы значения слова усложняется тем, что эти различные явления исследователями часто смешиваются, не разграничиваются, не рассматриваются в их единстве и взаимосвязанности. 1

Иногда смешиваются значения, закрепленные за словом практикой общественного употребления, с случайными значениями, которые придаются слову контекстом, индивидуальным употреблением, т. е. смешиваются вышеперечисленные основные типы значений с т.н. контекстуальным значением.

Рассмотрим каждый тип лексических значений.

1) Предметно-логическое значение слова - это выражение словом общего понятия о предмете или явлении

1 Интересный анализ типов лексических значений дан в статье акад В. В. Виноградова «Основные типы лексических значений слова». «Вопросы языкознания» 1953 г, № 5.

через один из признаков, который, в силу исторических условий развития значений, стал на данном этапе «представителем» всего понятия. Этот тип значений в лингвистической литературе называют также вещественным значением, основным значением, прямым значением, номинативным значением и т. п.

Предметно-логическое значение может изменяться в соответствии с изменением понятия, при сохранении звуковой, материальной оболочки слова.

Так, например, слово - deer обозначало раньше животное вообще, позднее - олень; fowl - птица вообще, позднее - домашняя птица; meat - раньше пища вообще, позднее - мясо; charge - груз, позднее - ответственность, цена; citizen - раньше городской житель, позднее - гражданин; clerk - раньше священник, а затем, последовательно - ученый, грамотный, чиновник, писарь.

Как известно, слово в процессе своего исторического развития может обрастать дополнительными (производными) предметно-логическими значениями. Так, например, heavy основное предметно-логическое значение которого тяжелый, имеет также значение сильный {обильный) - heavy rain; толстый - о материи, броне - heavy armour; трудный - heavy task; высокий (большой) - heavy price; мрачный (страшный) - heavy villain и т. д. Все эти значения по существу являются разными предметно-логическими значениями одного слова heavy.

Сущность многозначности заключается в том, что одно слово может иметь, кроме основного предметно-логического значения, ряд производных предметно-логических значений, связанных между собой единым семантическим стержнем и различаемых в слове характером его употребления в контексте. Так слово start имеет следующие значения в современном английском яыке: 1

a) A sudden and transient effort of movement;

b) a sudden involuntary movement of the body;

c) a setting out on a journey or race;

d) a signal for starting in a race;

1 Значения слова приводятся по словарю "The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles."

e) an opportunity or an assistance given for starting on a career.

Слово get зафиксировано в Оксфордском словаре в следующих значениях:

a) to obtain possession of;

b) to gain (a victory);

d) to learn, commit to memory;

e) to find out, obtain as a result by calculation or experiment;

f) to get hold of, to capture (of a person); to become; to grow (with comparatives);

g) to reach; h) to receive и др.

Слово hand употребляется в следующих разнообразных значениях:

a) The terminal part of the arm below the wrist;

b) possession, charge, power, authority; c) part or change in the doing of something; d) side (right or left);

e) one employed to do any manual work; f) the pointer of a clock or watch и др.

Таким образом, каждое из этих слов имеет основное и производные предметно-логические значения, которые в совокупности образуют смысловую структуру данного слова. В процессе развития смысловой структуры слова иногда происходит перегруппировка основных и производных предметно-логических значений. Переносное (образное) значение слова, если оно апробировано общественным употреблением, также рассматривается как частный случай полисемии. Например, слово fox в значении хитрый человек является одним из значений слова fox - лиса.

Предметно-логические значения слова могут быть свободными или связанными. Свободные предметно-логические значения существуют в слове вне зависимости от сочетания этого слова с другими словами. Связанные предметно-логические значения появляются как производные от основного только в определенных словосочетаниях. Так, например, слово grow в сочетании с прилагательным (чаще всего со сравнительной степенью) приобретает фразеологически

связанное значение становиться, 1 - grow smaller, grow older и др. Глагол to come приобретает связанное значение достигать в сочетании to come to terms и т. д.

Предметно-логические значения слова (основные, производные, связанные и свободные) представляют собой постоянную и устойчивую семантическую структуру слова на данном этапе развития лексической системы языка.

Однако процесс накопления нового качества в значении слова проходит и в этой системе устойчивых предметно-логических значений. В связи с теми или иными историческими событиями, фактами общественной жизни данного народа в языке появляется необходимость выразить новое понятие, возникшее в данный период. В таких случаях используются два способа: либо создается новое слово, либо старое слово начинает обрастать новыми значениями. Иногда эти новые значения настолько близки по содержанию к уже устоявшимся значениям данного слова, что можно сказать, что они не образуют нового значения, а лишь сообщают новый оттенок значения. Так, например, слово appease вообще обозначает: умиротворять, успокаивать; в английском словаре оно имеет следующее определение: to conciliate by political, economic or other means.

После Мюнхена и бесславного пакта с Гитлером, который был предложен Чемберленом, в американском словаре Вебстера появилось следующее добавление к определению этого слова now usually signifying a sacrifice of moral principle in order to avert aggression.

Точно также слово collaborator после второй мировой войны приобрело оттенок значения - изменник родины - в связи с тем, что это слово использовалось для обозначения тех, кто сотрудничал с гитлеровской администрацией.

Предметно-логические дополнительные значения, еще не полностью закрепившиеся в словарном составе языка и тесно связанные с основным значением, принято называть оттенками значения.

Оттенки значений наряду с производными, связанными с основными значениями слова, входят в его смысловую структуру.

1 Оно в этом случае приобретает и особое грамматическое значение - глагола-связки.

Но многие слова в связи с особыми условиями употребления, приобретают в контексте такие значения, которые не входят в их смысловую структуру. Эти значения появляются на данный случай, имеют преходящий характер и возможны только в условиях данного контекста. Такие значения мы будем называть контекстуальными значениями. В отличие от основных, производных и других предметно-логических значений слова, контекстуальное предметно-логическое значение является наиболее подвижной, неустойчивой, колеблющейся в своем содержании категорией. Первые закреплены в словаре, как результат языковой общественной практики коллектива, говорящего на данном языке. Они реализуются в данном контексте. Контекстуальное значение не реализуется, а возникает в данном контексте.

Проблема контекстуального значения слова тесно связана с такими понятиями лексикологии, как многозначность слова, перенос значения, оттенки значения слова, фразеологически связанные значения и т. п.

Контекстуальное значение появляется только в связи с наличием у слова объективного значения. Контекстуальное значение слова возникает в связи с употреблением слова в речи, начиная от простых сочетаний слов до развернутого контекста. В. В. Виноградов по этому поводу пишет:

«Употребление - это лишь возможное применение одного из значений слова, иногда очень индивидуальное, иногда более или менее распространенное. Употребление не равноценно со значением, и в нем скрыто много смысловых возможностей слова.» 1

Необходимо отличать контекстуальное предметно-логическое значение слова от других предметно-логических значений, закрепленных за словом (часто в результате их контекстуального употребления)

Например, такие предметно-логические значения слов, как know - знать и know - узнавать, life - жизнь и life - образ жизни являются разными предметно-логическими значениями.

1 Виноградов В. В. Русский язык. Учпедгиз, 1947 стр. 21.

Другое дело значение слова job, которое получается в следующем контексте: at the door of each job he...

Здесь job получает значение контора, учреждение. Такое значение слова еще не апробировано общественной практикой.

Это значение контекстуальное.

Точно так же слово assert в предложении It was only when he crawled to bed at night, or to breakfast in the morning, that she asserted herself to him in fleeting memories. (J. London.) получает контекстуальное значение - появляться, - значение, которого это слово вообще не имеет. Глагол to walk в английском литературном языке имеет значение прогуливаться. В просторечном употреблении глагол to walk в сочетании with a girl имеет значение ухаживать за девушкой с намерением жениться. В стихотворении Киплинга "If" слово walk в предложении... or walk with kings nor loose your common touch приобретает контекстуальное значение, а именно - встречаться, водить компанию.

Переходными случаями являются значения слов to excuse и thought в следующих примерах:

Soames excused himself directly after dinner. (J.Galsworthy.) и A thought more fashionably than usual. (J. Galsworthy).

В этих примерах to excuse oneself имеет значение - уходить; a thought - получает значение немного. Некоторые словари уже закрепляют за этими словами указанные значения. Другие еще эти значения не считают объективно существующими в данных словах.

Контекстуальное значение слова может в ряде случаев сосуществовать с основным. Происходит как бы одновременная реализация в предложении с одной стороны предметно-логического значения слова, закрепленного общественной практикой, с другой стороны, потенциально возможного значения, не закрепленного общественной практикой. Потенциальная возможность слова иметь контекстуальное значение вытекает непосредственно из содержания основного предметно-логического значения слова, которое, как указывалось выше, выражает понятие, т. е. наиболее обобщенную сущность явления. Но известно, что основным пред111

метно-логическим значением слова нельзя выразить понятие о явлении во всем многообразии присущих этому явлению признаков, познанных человеком. Еще Н. Г. Чернышевский писал: «в слове (в понятии)... выпущены все случайные, и оставлены одни существенные черты предмета» 1 .

Поэтому в предложении слово может в целях более полного выражения понятия, реализовать не одно, а несколько значений. Оно может порождать и контекстуальное значение.

В повести Диккенса "Christmas Carol" в сентенции "But the wisdom of our ancestors is in the simile" в слове wisdom появляются два значения: первое значение - это мудрость (основное предметно-логическое значение, которое реализуется в данном высказывании); второе значение - знания, эрудиция, философия (контекстуальное значение, основанное на ранее существовавшем значении слова - wisdom).

В комедии Шекспира ("Much Ado About Nothing") особое контекстуальное значение имеет слово losses в предложении "A fellow that hath had losses," где слово loss в форме множественного числа выступает не только в значении - потеря, но и в значении - удары судьбы, трудности.

Понятно, что слова в контекстуальном значении могут выступать в качестве синонимов к словам, которые не являются синонимами основных предметно-логических значений. Так, в приведенном примере слово losses может рассматриваться как синоним слова hardships. В первом примере слово wisdom в контекстуальном значении является синонимом к слову science.

Слово в предложении может получить контекстуальное значение, расходящееся с основным предметно-логическим значением. К таким случаям относятся различные виды взаимодействия между лексическими значениями. В метафоре, где, например, это взаимодействие основано на сходстве каких-либо отдельных признаков явлений; в других видах отношений значений основное предметно-логическое значение как бы насильно вытесняется, затемняется

1 Чернышевский Н. Г. Эстетические отношения искусства к действительности. Госполитиздат, 1948, стр. 122.

контекстуальным значением (например, в иронии, где взаимодействие основано на противоположности понятий). 1 Проанализируем следующие примеры из романа Диккенса "Dombey and son".

". . . the dawn of her new life seemed to break cold and grey."

В метафоре dawn появляется значение, основанное на одном из второстепенных признаков самого понятия, а именно - начало. Это значение - контекстуальное. Отдельно взятое слово dawn выражает общее понятие - рассвет.

Возьмем другой пример:

"Miss Tox"s hand trembled as she slipped it through Mr. Dombey"s arm, and felt her self escorted up the steps, preceded by a cocked hat and a Babylonian collar."

В этом предложении cocked hat и Babylonian collar - тоже

1 Проблема образности в языке и связанное с ней понятие переноса значения до сих пор по-разному понимается разными учеными. Расхождения в этом вопросе являются следствием разного понимания соотношения понятия и значения. Некоторые ученые склонны вообще отождествлять понятие и значение в слове. Другие, усматривая единство понятия и значения, стараются провести демаркационную линию между этими категориями. Данное нами выше определение понятия и значения слова, не может решить ряд существенных вопросов, важных для понимания природы образных средств языка. Известно, что одним словом можно выразить совершенно разнородные понятия. Это бывает тогда, когда мы имеем метафору, метонимию, иронию и т. д. Является ли этот процесс образованием нового значения в слове, значения на данный момент? Если да, то можно сказать, что одним словом, но разными значениями (одним - основным предметно-логическим, другим - контекстуальным) выражаются разные понятия. Но может быть мы имеем здесь дело не с появлением нового значения (случайного, контекстуального), а с одним значением, которое в силу своей лингвистической природы способно выражать не одно, а два и более понятий. Таким образом, если слово может обладать многозначностью, то с другой стороны, значение может обладать «многопонятийностью». Поясним это. Возьмем для примера следующую метафору:

The sky lamp of the night

Слово lamp - метафора. Имеет ли оно в данном контексте только одно значение - лампа, но это значение способно выразить одновременно два понятия - лампа и луна? Или слово lamp получило дополнительное, контекстуальное значение - луна.

8 - 323 113

имеют контекстуальное значение. Они обозначают людей, которые носят эти предметы одежды.

В романе "Pickwick Papers" Диккенс, воспроизводя совершенно бессвязную речь Джингля, следующим образом характеризует ее: "This coherent speech was interrupted by..."

Слову coherent контекстом навязано обратное значение, исключающее первое.

Итак, слова в связной речи могут выступать как в своих предметно-логических значениях, так и в контекстуальных предметно-логических значениях.

В стиле научной прозы основная масса слов используется в предметно-логических значениях. Случаи контекстуальных значений слов здесь редки. Наоборот, в стиле художественной речи часты случаи контекстуальных значений слов.

Контекстуальное значение - способ создания образного изображения абстрактных понятий. Оно также может способствовать возникновению эмоционального значения в слове. В дальнейшем изложении при анализе стилистических лексических средств нам часто придется пользоваться термином «контекстуальное значение» слова, определяя в каждом конкретном случае характер этого значения и способы его возникновения.

2) В словарном составе английского языка выделяется также группа слов, имеющих эмоциональное значение. Эмоциональное значение, как и любое другое значение, - способ реализации понятия в слове. Но в отличие от предметно-логического значения эмоциональное значение реализует в слове выражение самих эмоций, ощущений, вызванных предметами, фактами, явлениями объективной действительности. Таким образом, в эмоциональном значении выражается субъективно-оценочное отношение говорящего к фактам объективной действительности. 1

1 Деление на эмоциональное и логическое в языке проведено в работе Вандриеса «Язык» и в книге Шарля Балли «Трактат о французской стилистике». Вандриес, как известно, делит язык на

В словообразовательной системе языка постепенно вырабатываются определенные формально-структурные элементы, придающие эмоциональное значение слову. Эмоциональное значение может существовать в слове наряду с предметно-логическим. Оно может существовать и самостоятельно. Эмоциональное значение может быть и контекстуальным, т. е. появляющимся только в данном контексте.

В современном английском языке есть ряд суффиксов, способных передавать наряду с предметно-логическим значением и эмоциональные значения. Например, суффикс -у, -ie (girlie, birdie, sonny); суффикс -let (kinglet, ringlet, streamlet) и др. суффиксы.

В словарном составе английского языка есть такие слова, которые вообще не имеют предметно-логического значения, а обладают только эмоциональным значением. Эти слова выделяются в особый разряд слов, который называется междометиями. Действительно, такие слова, как alas, oh, ah, gosh, gee и др. фактически не имеют предметно-логических значений и являются теми словами, которые выражают понятие о чувствах. Выражение чувств при помощи языка есть опосредствованное выражение чувств через соответствующие понятия об этих чувствах. Акад. Мещанинов в своей книге «Члены предложения и части речи» пишет, что «В частности, эмоциональные выкрики, передающие индивидуальное настроение или ощущение, становятся словами только тогда, когда они утрачивают индивидуальное значение, получают общественную значимость и входят в общественную практику». 1

Эта же мысль была высказана акад. Виноградовым в работе, посвященной дальнейшим задачам исследования

Логический, волевой и аффективный. Ш. Балли считает, что различение между логическим и аффективным в языке является чуть ли не основным предметом стилистики. (см. Ch. Bally. Traité de Stylistique Française, p. 155).

Оставляя в стороне спорность этих положений Ж Вандриеса и Ш. Балли, нельзя не оценить глубокие и разносторонние наблюдения этих лингвистов над тем, что мы называем эмоциональным значением слова.

1 Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. Из-во АН СССР, 1945, стр. 113.

8* 115

синтаксиса простого предложения: «... выражение эмоций в языке не может не быть осознанным». 1

В качестве интересного примера употребления междометий, « ... утративших индивидуальное значение и получивших общественную значимость», можно привести следующее место из «Дон Жуана» Байрона:

All present life is but an interjection,

An "Oh!" or "Ah!" of joy or misery,

or a "Ha! ha!" or "Bah!" - a yawn, or "Pooh!"

of which perhaps the latter is most true."

Здесь не разъясняется значение междометий На ha! и Pooh!

Оно предполагается известным. На! ha! - выражает оттенок удовольствия; Pooh - безразличия или насмешки. В то же время другие междометия, использованные в этих строках, сопровождаются пояснительными словами, раскрывающими их эмоциональные значения.

Эмоциональное значение в словах бывает иногда настолько значительным, что эти слова обособляются как своеобразный лексический пласт. Так же, как и слова с чисто грамматическим значением обособились в качестве грамматического класса слов (например, в английском языке вспомогательные глаголы to be, to do, to have, определенный и неопределенный артикль, ряд предлогов и союзов), так и некоторые полнозначные слова языка, постепенно потеряв свое предметно-логическое значение, образовали особый слой слов с эмоциональным значением. Этот слой иногда называют аффективной лексикой, иногда эмоциональной лексикой.

Ж. Вандриес замечает по этому поводу, что «... эффективность проникает в грамматический язык, вынимает из него логическое содержание и его разрушает». 2

Процесс затухания предметно-логического значения заметен в развитии значения качественных прилагательных и наречий. Смысловая структура прилагательного, особен-

1 Виноградов В. В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения. «Вопросы Языкознания», № 1, 1954, стр. 12.

2 ВандриесЖ. Язык. Соцэкгиз, М., 1937, стр. 149.

но качественного, очень широка. Уже в самом акте выделения определенного признака из суммы признаков, составляющих данный предмет, заложено субъективное, индивидуальное начало. Особую эмоциональность приобретают прилагательные тогда, когда субъективно-оценочные значения развиваются у них на базе дальнейшего наслоения, углубления, модального оттенка, сопутствующего какому-либо предметно-логическому значению признака, качества; т. е. в процессе дальнейшего «окачествления» значения у прилагательного получается своего рода затемнение основного предметно-логического значения субъективно-оценочным. Семантическая граница слов становится более расплывчатой, менее определенной. Иначе говоря, слово оказывается приложимым к большему кругу понятий.

Благодаря неопределенному предметно-логическому значению и большой модальной нагруженности высоко эмоциональные прилагательные могут приближаться в своих значениях к междометию, что и имеет место в группе так называемых субъективно-оценочных прилагательных широкой семантики.

Возьмем для примера такие прилагательные, как wonderful, horrible, terrible, nice, awful, great и др. Большинство этих прилагательных уподобляются междометиям с точки зрения того субъективно-эмоционального значения, которое они несут в разном употреблении. Недаром словари часто отмечают как особые значения этих слов (кроме предметно-логических) и значения, которые они называют "intensives" - «усилители», признавая за этими словами эмоционально-усилительные значения. Возьмем для примера следующее предложение: 1) Не classified him as a man of monstrous selfishness. 2) He did not want to see that knife descend but he felt it for one great fleeting instant. (J. L о n d о n.)

Как видно из приведенных примеров, предметно-логические значения качественных прилагательных monstrous и great затемнены эмоциональными значениями этих слов.

Однако, не следует думать, что эмоциональные значения, приобретаемые словом в процессе своего семантического развития, всегда либо подавляет предметно-логиче-

ское значение, либо сопровождает это предметно-логическое значение. Иногда появившееся эмоциональное значение в слове не только не вытесняет предметно-логическое, но в борьбе с ним оказывается побежденным, т. е. само вытесняется предметно-логическим. В этих случаях можно говорить об устаревших эмоциональных значениях слов в современном английском языке.

Так, слово vast - обширный еще в XVIII веке употреблялось в эмоциональном значении как прилагательное положительной оценки, например: Their wise heads go ... nodding with vast solemnity, 1 или у Дж. Лондона: " ... He was on the instant invested with a vast faith."

В современном английском языке слово vast в этом значении почти не употребляется. Эмоциональное значение в этом слове теперь считается архаическим. Точно так же слово intolerable, которое имело значение отрицательной эмоциональной оценки, теперь употребляется лишь в своем основном, предметно-логическом значении - невыносимый. Кроме прилагательных широкой семантики, к словам, которые имеют тенденцию терять свое предметно-логическое значение и компенсировать эту потерю сильным эмоциональным значением, относятся также и бранные слова, проклятия, клятвы и т. п. Например: damn; bloody; upon my word и др.

Есть некоторые, очень тонкие различия между эмоциональным значением и эмоциональной окраской, хотя иногда и трудно провести разграничение между этими двумя понятиями. Эмоциональное значение - это присущее слову выражение чувств, отношения, оценки. Иногда это эмоциональное значение, сопутствуя предметно-логическому, выражает отношение говорящего к понятию, заключенному в этом последнем значении. Эмоциональное значение становится особенно очевидным в тех случаях, когда оно одно присутствует в слове, например, в междометиях.

Эмоциональная окрашенность - это только зачатки эмоционального значения. Эта окрашенность может быть подсказана интонацией. Она может возникать по ассоциативной связи, в результате частого употребления в опре-

1 Пример заимствован из "The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles".

деленных контекстах. Она может быть связана и самим содержанием понятия. Так, например, слова, обозначающие чувства, почти всегда (если они только не употребляются в научной прозе в качестве терминов) эмоционально окрашены, например, слова hatred, love, anger и др. Эмоциональная окрашенность иногда тождественна контекстуальному эмоциональному значению. Однако эмоциональная окрашенность понятие более широкое, чем эмоциональное контекстуальное значение. Все высказывание может быть эмоционально окрашенным благодаря наличию в нем слова с эмоциональным значением. Например:

And, Oh, the city is a general in the ring. Not only by blows does it seek to subdue you. (О. Н e n r y.)

Здесь междометие oh дает эмоциональную окраску всему высказыванию. Оно последовательно выявляется и в инверсии, которая появляется в следующем предложении.

Интересно привести одно место из романа Голсуорси "The Man of Property", где автор сам обращает внимание читателя на широкий смысловой диапазон слова, особенность, порождающая эмоциональное значение:

She was not a flirt, not even a coquette - words dear to the heart of his generation, which loved to define things by a good, broad, inadequate word - but she was dangerous.

Чем шире такой смысловой диапазон слова, тем больше возможностей для данного слова обрасти эмоциональными обертонами, под влиянием которых растворяется предметно-логическое значение.

Слово home имеет предметно-логические значения - дом, родина, семья, очаг и т. д. Оно имеет и некоторую эмоциональную окрашенность, возникающую в связи с ассоциациями, вызываемыми самим понятием. В предложении Don"t worry your silly little head a moment longer. (S. Maugham) слова silly и little имеют эмоциональное значение.

3) В языке имеются и такие слова, которые, выражая понятие о явлении или предмете действительности, только.

называют единичный предмет, лицо или географическое понятие с целью выделить его из других, таких же предметов, например, George, Smith, Byron, London, England.

Такие значения мы определим как назывные.

Есть существенная разница между словами типа pen, distance, morale, т. е. именами нарицательными, с одной стороны, и словами типа Harry, Jimmy, Thomas, т. е. именами собственными с другой.

В имени нарицательном заключено, кроме частного, отдельного также общее понятие о предмете, явлении объективной действительности (родовое). В собственном имени заключено только понятие единичности обозначаемого (частное, отдельное). Отсюда и различие в функциях. Имена существительные нарицательные - называя, обозначают; имена существительные собственные, - только называют.

Маркс в работе «Замечания на книгу Адольфа Вагнера» так описывает процесс создания наименований понятий:

«Как и всякое животное, они (люди - И. Г.) начинают с того, чтобы есть, пить и т. д., т. е. не "стоять" в каком-нибудь отношении, а активно действовать, овладевать при" помощи действия известными предметами внешнего мира и таким образом удовлетворять свои потребности (они, стало быть, начинают с производства). Благодаря повторению этого процесса способность этих предметов "удовлетворять потребности" людей запечатлеваются в их мозгу, люди и звери научаются и "теоретически" отличать внешние предметы, служащие удовлетворению их потребностей, от всех других предметов. На известном уровне дальнейшего развития, после того, как умножились и дальше развились тем временем потребности людей и виды деятельности, при помощи которых они удовлетворяются, люди дают отдельные названия целым классам этих предметов, которые они уже отличают на опыте от остального внешнего мира. Это неизбежно наступает, так как они находятся в процессе производства, т. е. в процессе присвоения этих предметов, постоянно в трудовой связи между собой и с этими предметами... Но это словесное наименование лишь выражает в виде представления то, что повторяющаяся деятельность превратила в опыт, а именно, что людям, уже жи-

вущим в определенной общественной связи (это - предположение, необходимо вытекающее из наличия речи), определенные внешние предметы служат для удовлетворения их потребностей. Люди дают этим предметам особое (родовое) название, ибо они уже знают способность этих предметов служить удовлетворению их потребностей...

Итак: люди фактически начинают с того, что присваивают себе предметы внешнего мира как средства для удовлетворения их собственных потребностей и т. д. и т. д., позднее они приходят к тому, что и словесно обозначают их...». 1

Следовательно, словесное обозначение есть результат познавательной работы человека.

Слова, имеющие назывное значение, тоже результат познавательной работы человека: необходимость выделить разряд слов, которые могут быть закреплены за единичными предметами. Обычно это закрепление происходит путем превращения предметно-логического значения слова в назывное, например: Smith - имя собственное от smith - кузнец; Chandler от candle-maker - делающий свечи, Chester от Castra (лат.) - лагерь и др. (ср. русские имена Вера, Надежда, Любовь, Краснодар, Челябинск, (челяба - по башкирски дыра).

Появление слов с назывным значением представляет собой дальнейшее развитие некоторых слов, имеющих предметно-логическое значение, с целью выделения отдельного, частного, конкретного. В процессе развития своих значений слова могли пройти такой сложный путь, что в настоящее время их исходное значение забыто, и поэтому назывные значения многих слов кажутся совершенно немотивированными.

В английском языке, как и в других языках, наблюдается и обратный процесс. Слова, имеющие назывное значение, могут наряду с этим значением приобретать и предметно-логическое значение: так, например, английское слово dunce - тупица, hooligan - хулиган, boycott - бойкот, quixotic - донкихотствующий и др. получили предметно-логическое значение от слов, имевших ранее только назывное значение (Duns, Hooligane, Boycott, Don Quixote).

L K. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 461 - 462

Теперь назывные значения этих слов забыты и восстанавливаются этимологическим анализом. Так же как предметно-логические и эмоциональные значения, назывные значения тоже могут быть контекстуальными. В соответствующем разделе будет показано как предметно-логические значения некоторых слов взаимодействуют с приданным контекстом назывными значениями. Здесь важно отметить, что как и другие случаи контекстуальных значений, назывные контекстуальные значения не существуют самостоятельно. Они сосуществуют с основными предметно-логическими, эмоциональными или назывными значениями.