Случалось это нередко, иногда пару раз в месяц. Вечером, часов около девяти, предварительно отужинав в компании своего ближнего круга, товарищ вел соратников в кино. «Кинозал, - вспоминала дочь вождя, - был устроен в помещении бывшего зимнего сада, соединенного переходами со старым кремлевским дворцом». Длинная процессия шествовала «в другой конец безлюдного Кремля, а позади ползли гуськом тяжелые бронированные машины и шагала бесчисленная охрана… Кино заканчивалось поздно, часа в два ночи: смотрели по две картины или даже больше…».

На протяжении почти десяти лет, вплоть до своего ареста в январе 1938 г., ответственным за кремлевские кинопросмотры был, начальник Главного управления кинофотопромышленности при СНК СССР. Родившийся в 1886 г. в Верхнеудинске, каторжно-ссыльном местечке, он прошел школу профессионального революционера, которого, как и военного, судьба и воля начальства бросали из края в край, от назначения к назначению. После октября 1917 г. ему довелось поработать в Монголии и Персии, выполняя торгово-дипломатические миссии, а заодно и более деликатные, пока номенклатурный жребий не сделал Шумяцкого главой советского кино.

Видимо, Борис Захарович обладал врожденной деловой хваткой. Он умудрялся (и это видно из его записок) подать продукцию своего ведомства на суд вождя наиболее выигрышным образом и извлечь из благоволения верхов наибольшую выгоду для кинодела. Это было занятием непростым и небезопасным.

Коба, как по дореволюционной манере часто именует Шумяцкий Сталина (на что осмеливались лишь немногие из старых сподвижников), сам некогда слагавший стихи, возможно, обладал более утонченным художественным вкусом, чем, и другие участники кремлевских культпоходов. В восприятии Сталина зрелищность картины изредка могла перевесить ее политическое предназначение.

И все же кино, как и все иные жанры искусства, оставалось для вождя орудием политики, причем кино требовало особого контроля. Однако советская «киношная братия», несмотря на вымуштрованность, порой порывалась нарушить стройность рядов, чаще по недомыслию, иногда из-за непартийно истолкованной свободы творчества. До поры до времени Шумяцкому удавалось улаживать идеологические недоразумения, оберегая талантливых художников, небезуспешно выпрашивать высшего благословения и денег на создание отечественной киноиндустрии.

Но жизнь царедворца непредсказуема. Без видимых причин фавор сменился опалой, и в июле 1938 г. жизнь Бориса Захаровича Шумяцкого оборвалась на печально известном расстрельном полигоне в Бутово.

Любители кино могут быть признательны Шумяцкому за «Веселых ребят», «Чапаева», «Петра I» и многие другие классические ленты, появлению которых он способствовал по мере своих сил. У историков есть иная причина для благодарности. На протяжении нескольких лет Шумяцкий вел записи, почти стенографические, разговоров и реплик, которыми обменивались зрители элитного кремлевского кинозала. Трудно сказать, делал ли он заметки во время сеансов или по памяти воспроизводил услышанное позже, но Борис Захарович сумел передать не только суть сказанного, но порой даже стилистические особенности речи. Причем, в отличие от стенограмм выступлений больших вождей на официальных мероприятиях, когда каждое слово было взвешено до того, как быть произнесенным, а при необходимости позднее исправлено или заменено, записи Шумяцкого зафиксировали живую, не протокольную речь людей, собравшихся своим узким кругом, чтобы немного развеяться. Но что поделаешь, если ремесло властителя заставляет его и в минуты отдыха думать о политике и подмечать классовую подоплеку даже самой банальной сцены?

До нас дошло 63 записи, если угодно - непринужденных зарисовок Сталина и его приближенных. Часть записок не сохранилась, а иногда «сеанс» не запечатлевался на бумаге. Материалы Шумяцкого хранились в так называемом личном фонде Сталина, куда они попали, скорее всего, после ареста Шумяцкого. В настоящее время фонд находится в Российском государственном архиве социально-политической истории (Ф. 558. Оп. 11). В данную публикацию включены не все записки Шумяцкого, однако предлагаемый материал дает вполне отчетливое представление и о характере документа, и о его персонажах, и о его создателе.

При подготовке документов сохранены написание некоторых слов (например, фильма), сокращения. Фамилии в квадратных скобках вставлены составителями, в круглых скобках - как в документе.

Вступительная статья К.М. Андерсон, подготовка документов К.М. Андерсон и Л.А. Роговой.

(ныне Улан-Удэ), Забайкальская область - 29 июля , Москва) - советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер, дипломат, журналист. Руководитель советского кинематографа (1931-1938). Член Средазбюро ЦК ВКП(б) .

Биография

Начало пути

Отец Бориса Захаровича работал переплётчиком в Санкт-Петербурге в издательстве «Товарищество А. Ф. Маркс» в начале 1880-х годов. Когда, в связи с убийством Александра II , петербургских евреев начали выселять за черту оседлости , Захару Шумяцкому, как многим, определили сельскую местность где-то в Белоруссии или на Украине. Однако, он не согласился с таким определением и отправился в соответствующие инстанции, где утверждал, что у него городская специальность и в сельской местности он не сможет прокормить семью и ему нужен город. «Ах, город, - сказали там, - мы найдём тебе город». И его семью направили в Забайкалье в город Верхнеудинск . «Ты же сам хотел город, вот тебе город». Семья Шумяцких добиралась до нового местожительства несколько месяцев. По прибытии их записали в крестьяне, выделили землю, иногда привлекали на переплётные работы в службы местных властей.

Борис Шумяцкий родился в Верхнеудинске и провёл в городе первые годы своей жизни. В школе он практически не учился. Он часто писал, что образование у него «домашнее», но, видимо, дома его научили читать и писать по-русски, он овладел разговорным бурятским и, похоже, мог объясниться на идише .

С 1898 года - ученик, а затем рабочий читинских железнодорожных мастерских. В 1903 году Борис Шумяцкий вступил в РСДРП . С 1904 года он - рабочий Красноярского железнодорожного депо.

Революция 1905-1907 года

Шумяцкий был выпускающим редактором газет «Прибайкалье», «Байкальская Волна», «Забайкалец» (Верхнеудинск), «Голос Маньчжурии», «Мысль» (Харбин). Владелец газеты «Прибайкалье» верхнеудинский купец Нодельман был арестован в Иркутске и газета была закрыта. Выйдя из тюрьмы под залог, Нодельман согласился издавать новую газету «Байкальская Волна». Газетой «Забайкалец», издававшейся в Верхнеудинске на Набережной улице владел Рейфович. Газета была закрыта в октябре 1906 года и Шумяцкий бежал из Верхнеудинска в Читу 18 или 20 октября. В Чите начал издавать газету «Тайга». Был направлен на работу во Владивостокскую группу РСДРП, активно участвовал в вооружённом восстании моряков Тихоокеанской эскадры во Владивостоке .

Женился на Лии Исаевне Пандре (1889-1957), взявшей фамилию мужа, ученице фельдшерской школы, дочери богатого купца из города Канска . В 1909 году у них родилась дочь Нора , а в 1922 году - Екатерина.

Революция 1917 года

В период между революциями, спасаясь от неминуемого ареста в 1911-1913 годах был в эмиграции в Аргентине . Уже в России вёл активную революционную работу в организациях РСДРП(б) в Сибири. С 1914 года печатается в центральном органе РСДРП газете «Правда» .

В 1917 году Шумяцкий - заместитель председателя исполкома Красноярского совета рабочих и солдатских депутатов , активный участник издания газет «Известия Красноярского совета», «Красноярский рабочий» , еженедельника «Сибирская правда», делегат VII (Апрельской) конференции большевиков , участник 1-го Всероссийского съезда Советов , избран членом ВЦИК , введён в редколлегию газеты «Правда» ответственным за организацию издания.

Конфликт со Сталиным и перевод на дипломатическую работу

В 1922 году Шумяцкий вступил в конфликт с Наркомнацем и его руководителем И. В. Сталиным по вопросу об автономии Бурятии , ранее получившей её в составе Дальневосточной республики . Шумяцкому удалось добиться создания автономной республики вместо трёх национальных округов, но сам он был сослан в почётную отставку на дипломатическую работу .

С ноября 1930 года - председатель «Союзкино ». С 1933 года - начальник Главного управления кинопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам искусств (с 1935).

Союзкино

В 1929 году состоялся съезд советских кинематографистов, на котором была выявлена несостоятельность управления работой отрасли и принято решение о смене руководства кино- и фотопромышленности. С ноября 1930 года Б. З. Шумяцкий возглавлял отечественную кинопромышленность как председатель Всесоюзного кинофотообъединения («Союзкино »). Для воспроизводства квалифицированных кадров кино на базе кинотехникума организовал .

ГУКФ

С 1933 года Шумяцкий - Председатель Государственного управления кинофотопромышленности (ГУКФ) («наркомкино»), затем заместитель Председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР . В период руководства Шумяцким советской киноотраслью были созданы фильмы «Чапаев », «Весёлые ребята » , «Юность Максима », «Тринадцать », «Цирк » и многие др. С его именем связаны успехи советских фильмов на международных кинофестивалях.

Шумяцкий регулярно присутствовал на кинопросмотрах в Кремле . Он оставил стенографические записи обсуждений фильмов членами политбюро и Сталиным.

Память

Именем Шумяцкого названы улицы в Улан-Удэ и Красноярске .

Образ в кино

• - Орлова и Александров (телесериал). В роли Б. З. Шумяцкого - Борис Хвошнянский

Напишите отзыв о статье "Шумяцкий, Борис Захарович"

Примечания

Книги и статьи

• «Борьба за русский Дальний Восток», Иркутск, 1922.
• «В Сибирском подполье. Очерки 1903-1908 гг.», «Московский рабочий», М.,1926 г., 192 с.
• «Сибирь на путях к Октябрю», М., 1927, 64 с. (2-е изд.: Иркутск, «Восточно-Сибирское изд.», 1989 г., 411с.)
• «На посту советской дипломатии», М., 1927, (2-е изд: «Изд. Восточной литературы», М.,1960).
• «1905 год и Восток», М.-Л., ГИЗ, 1930, 80 с.
• «Кинематография миллионов», «Кинофотоиздат», М., 1935 г.,387 с.
• «Пути мастерства», «Кинофотоиздат», М., 1935, 192 с.

Литература

• «Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат », т.41, ч.111, М. 1925 г., стб. 254-258.
• Якушина А. П. «Борис Захарович Шумяцкий», «История СССР», 1969, № 2, с.118 - 123.
• Багаев Б. Ф. «Борис Шумяцкий. Очерк жизни и деятельности» Красноярск, 1974 г., 204 с.
• Тейлор Р. «Борис Шумяцкий и создание советской кинематографии в 30-е годы» (с англ.) «Киноведческие записки» 1989, № 3.
• Richard Taylor , «Ideology as Mass Entertainment: Boris Shumyatsky and Soviet Cinema in the 1930s», in Richard Taylor and Ian Christie , (eds.), Inside the Film Factory , Routledge Ltd., 1991.
• Бернштейн, Арон. «Нарком кинематографии», «ЛЕХАИМ» август - сентябрь, 1997 г.
• Музалевский М. «Он мечтал о советском Голливуде», «Кавалер», № 7, 2002.
• Маяковский. В. Полн. собр. соч. М., 1957 г., т.5, с.120.
• Есенин С. Полн. собр. соч., т. 4, М,: «Наука» - «Голос»,1996,с. 494.
• Булгакова Е. С. «Дневники», (январь 1938 г.).
• Schumatsky, Boris. «Silvester bei Stalin», PHILO, Berlin 1999, 180 pp.
• «Ковёр Каджаров из квартиры Шумяцких в Доме на Набережной », «Наше наследие», № 78, 2006.
• Шумяцкий Б. Л. «Факты и семейные предания о Борисе Захаровиче Шумяцком (к 120-летию со дня рождения)» «Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии», том 1, стр.157 - 164, Улан-Удэ, 2006.
• Шумяцкий Б. Л. «Он был талантлив во всем - революционер, дипломат, нарком кино. 120 лет со дня рождения Б. З. Шумяцкого», газета «Бурятия», № 231 (3871), 8.12.2006.
• Симачёва Т. А. (автор-составитель) «Борис Шумяцкий» (библиография, документы, материалы к биографии), «Кинограф », № 18 с.94 - 133, 2007 г., № 19, 2008 г.
• Шумяцкий Борис Захарович. Организатор кинопроцесса.
• Шумяцкий, Борис. Огонек № 13 от 06.04.2015, стр. 36

Предшественник: Фёдор Аронович Ротштейн

Полномочный представитель СССР в Персии -

Преемник: Константин Константинович Юренев

Отрывок, характеризующий Шумяцкий, Борис Захарович

– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»

В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l"homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L"homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L"homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu"il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L"homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu"il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n"etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu"il a dit a l"Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l"homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.

В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d"Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d"Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n"avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d"un souverain, s"entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.

Во время февральской революции 1917 г. Борис Шумяцкий был в Красноярске и стал организатором Красноярского Совета и заместителем председателя его исполкома. Он участвовал в издании газет «Известия Красноярского совета», «Красноярский рабочий» и еженедельника «Сибирская правда».

Шумяцкий был участником первого Всероссийского съезда Советов, стал членом ВЦИК и редколлегии центрального органа печати. После неудачного июльского восстания 1917 г. занимался восстановлением разгромленной организации, подготовкой и проведением VI съезда партии. Он был направлен уполномоченным ЦК по Сибири и Монголии, избран председателем Сибирского районного бюро ЦК РСДРП(б). На первом Общесибирском съезде Советов (Иркутск, октябрь 1917 г.) Шумяцкий был избран председателем Центрального исполкома Советов Сибири (Центросибирь) и провозгласил власть Советов от Челябинска до Владивостока в ночь с 15 на 16 октября. Затем он руководил ликвидацией мятежа в Иркутске и был ранен во время переговоров.

Во время Гражданской войны Шумяцкий был одним из руководителей партизан Западной Сибири. С декабря 1918 года он стал председателем Восточно-Сибирского окружного военно-революционного комитета, с июля 1919 г. находился на политработе в армии. В октябре 1919 — январе 1920 г. Шумяцкий возглавлял Тюменский губернский ревком и губком РКП(б), с марта 1920 г. занял должность председателя Томского губернского бюро РКП(б) и ревкома. С июля 1920 г. Борис Шумяцкий был председателем Совета министров Дальневосточной республики, с октября - заместителем председателя Сибирского ревкома, с декабря - председателем Енисейского губернского исполкома. В 1921-1922 гг. он создал первое правительство Монгольской Народной Республики. Также Шумяцкий принял участие в становлении Республики Бурятия, в ходе которого вступил в конфликт со Сталиным, отстаивая свою точку зрения по вопросу о будущей бурятской автономии. Шумяцкому удалось добиться создания автономной республики вместо трех национальных округов, но сам он был отправлен в почетную отставку на дипломатическую работу.

В 1923-1925 гг. Шумяцкий был полпредом и торгпредом СССР в Персии, главой дипкорпуса в Тегеране. С 1925 г. он стал членом Ленинградского губкома ВКП(б), а затем ректором Коммунистического университета трудящихся Востока, позднее - ректором Института народного хозяйства им. Плеханова.

Советскую киноиндустрию он возглавил в 1930 г., став председателем «Союзкино». В период руководства отраслью Шумяцким были созданы такие картины, как «Чапаев», «Веселые ребята», «Юность Максима», «Цирк» и многие другие.

18 января 1938 г. Шумяцкий был арестован и 28 июля приговорен к расстрелу. В 1956 г. Бориса Шумяцкого реабилитировали посмертно.

Одна из улиц в Советском районе Красноярска носит имя Б. З. Шумяцкого.

Шумяцкий, Борис Захарович

Шумяцкий Б. З.

(1886-1938; автобиография ) - род. в 1886 г., 16 ноября, в гор. Верхнеудинске Забайкальской обл. Отец вначале занимался сельским хозяйством и ямщиной, а затем, перебравшись в город, занялся переплетным ремеслом, которое в молодости он изучал, работая на переплетной и картонажной фабрике Ф. А. Маркса в Петербурге. Мать была совершенно неграмотная женщина. До 10 лет Ш. рос в деревне, затем вместе с семьей переселился в гор. Красноярск. Большая семья и постоянная бедность заставили родных отдать мальчонку на службу. С этой целью его 12-ти лет от роду отправляют в гор. Читу (за 2 тысячи верст от дома), где он поступает на работу, вначале в частной обойной мастерской, затем учеником в вагонный цех главных читинских ж.-д. мастерских. В 1903 г. по требованию жандармов (охранки в Чите тогда еще не было) увольняется из гл. мастерских, а затем через некоторое время устраивается рассыльным мальчиком в контору т-го д-ма бр. Колеш, откуда за участие в забастовке служащих вскоре также увольняется. Побродив несколько месяцев безработным, устраивается на службу, - вначале в качестве укупорщика, а затем и подручного - в один из местных магазинов.

В конце 1904 г. Ш. переезжает в Красноярск, имея в виду подучиться немного грамоте, так как до того он самоучкой выучился только читать и писать. Переезжая в Красноярск, он рассчитывал на помощь в самообразовании своего брата Марка (эсер-максималист), хорошего репетитора, железнодорожного техника, выдержавшего перед тем экстерном экзамен на аттестат зрелости. Во время поездки в Красноярск, по подозрению в провозе и распространении нелегальной литературы, арестовывается, но из-за отсутствия улик, просидев в Верхне-Удинске две недели, освобождается. Весной 1905 г. Ш. поступает на работу в токарный цех депо ст. Красноярск и работает нелегально в местной с.-д. организации: вначале как член подкомитета и руководитель так называемой "технической группы", а затем летом того же года принимает участие в организации "великой сибирской железнодорожной забастовки" и в качестве "разъездного" (организатора, пропагандиста и агитатора) выезжает проводить эту забастовку по линии Сибирской железной дороги.

В "дни свободы" (октябрь, ноябрь и декабрь 1905 г.), будучи членом Красноярского совета рабочих и солдатских депутатов, участвует вначале в 2½-месячной органической работе совета как органа власти, затем в конце декабря того же года принимает участие в красноярском восстании. После подавления этого восстания в январе 1906 г. попадает в тюрьму, а через некоторое время бежит оттуда. С этого момента и вплоть до империалистической войны Ш. ведет по всей Сибири, Дальнему Востоку и в прочих местах жизнь нелегального подпольщика и профессионального революционера, в то же время работая и профессионально как рабочий последовательно в железнодор. депо ст. Курган, Слюдянка, Верхнеудинск, в главных мастерских Китайско-восточн. жел. дор., в Харбине, в гл. мастерских владивостокского порта, на штамповальной фабрике в Южной Америке во время эмиграции. Во время работы в 1907 г. во Владивостоке Ш. участвует и руководит владивостокским восстанием, откуда после его неудачи бежит в Харбин, а оттуда в Западную Сибирь. Там он работает как кооператор, статистик и журналист в ряде пунктов.

В августе 1913 г., вскоре после возвращения из эмиграции, Ш., под фамилией Михалев, участвует и вместе с Петровским (ныне предцик Союза от УССР) руководит "рабочей делегацией" всероссийсск. кооперативн. съезда в Киеве. Там проваливается и, преследуемый шпиками, по дороге в Сибирь арестовывается и садится в тюрьму, предварительно пройдя ряд этапных отсидок и пересылок. По выходе из тюрьмы и после процесса, уже в середине 1915 г., Ш. сдается в солдаты. На военной службе застают его Февральская и Октябрьская революции.

Литературную и газетную работу Ш. начал впервые вести с 1906 г., когда с июня этого года постановлением сибирского союза РСДРП был командирован в качестве редактора от большевиков (вместе с редактором от меньшевиков А. Ф. Сухоруковым) в редакции легальных газет, которые по заданию союза ставились тогда в Восточной Сибири. Эти газеты: "Прибайкалье", "Байкальская Струя" и "Забайкалец". Затем в конце 1906 г. Ш. руководит в Харбине большев. газетой "Голос Маньчжурии", взятой харбинской парторганизацией у одного из местных радикалов (инженера Боровского), и сотрудничает в др. связанных с местной партийной организацией изданиях, особенно по вопросам профдвижения, так как работает в это время секретарем центр. бюро профсоюзов полос отчуждения Вост.-китайской жел. дор.

В 1912-1913 гг. Ш. сотрудничает в "Правде", а с начала Февральской революции принимает ближайшее участие в издании газеты "Известия Красноярск. совета". С марта того же года он вместе с И. Белопольским и Джоровым подготовляет выпуск первой в Сибири большев. газеты "Сибирская Правда", которая и появляется в свет 2 апреля, и затем вместе с прибывшими в Красноярск В. Яковлевым, А. Роговым, А. Померанцевой, Ф. Врублевским и А. Архиповой ведет эту газету до конца лета, до момента слияния с большевиками местных интернационалистов, когда органом парторганизации становится газета "Красноярский Рабочий". В апреле того же 1917 г. Ш. вместе с А. Померанцевой и Ф. Врублевским организует в Красноярске первое в Сибири большевист. книгоиздат.

"Приступ" и пишет для него брошюру "Чего хотят большевики", изданную в нескольких тысячах экземпляров и распространенную затем не только в Сибири, но и, через издательство "Прибой", в Питере. Прибыв после июльского разгрома в Питер, Ш. в качестве члена "Военки" при ЦК партии работает вместе с Н. Подвойским в газете "Солдат и Рабочий" и "Солдат", а затем по заданию ЦК восстанавливает разгромленную типографию "Правды" и выпускает центр. орган партии "Пролетарий", переименованный после закрытия в "Рабочий", а затем в "Рабочий Путь". Убедившись в том, что издательство центр. органа стало уже на ноги, ЦК партии в середине сентября конструирует для него коллегиальную редакцию, в состав которой назначает также и Ш. После Октябрьской революции Ш. принимает участие в издании и редакт. ряда советско-партийных газет Иркутска, Перми, Тюмени, Ново-Николаевска, Томска, Красноярска, Верхне-Удинска; редактирует первый в Сибири журнал по вопросам революц. востоковедения - "Народы Дальнего Востока" и сотрудничает в разных органах партийной прессы. В года нелегальщины Ш. по заказу проф. Зубашева и Мелеева обрабатывает статист. материалы томского отделения русского технич. общ. о кустарных промыслах Томской губ. и на основании статист. карточек и ведомостей составляет сборник "Кустарные промыслы Томской губ." и исполняет ряд других статист. работ (по вопросу о порто-франко во Владивостоке, об Омско-Тюменской жел. дор. и проч.).

После Февральской и Октябрьской революций Ш. вел работу: зампредсовета гор. Красноярска и члена красноярского большев. комитета; члена средне-сибирск. бюро ЦК РСДРП(б), затем председ. центр. исполнит. комитета советов Сибири (Центросибирь); члена губбюро РКП ряда губ. парткомов (Тюмень, Ново-Николаевск, Томск, Ленинград); члена Сиббюро и Дальбюро ЦК РКП; предс. губревкомов, губисполкомов гор. Тюмени, Ново-Николаевска, Томска, Красноярска; предсовмина ДВР; уполномоченного НКИД по Сибири и Монголии, полпреда и торгпреда СССР в Персии; избирался делегатом советских партийных съездов и членом ВЦИК двух созывов и проч. По военной линии Ш., перейдя белый фронт Колчака на ст. Чайковская, принимает участие во взятии Перми, а затем в составе 2-й бригады 51-й дивизии участвует во взятии гор. Тобольска, откуда как политработник вызывается Сибревкомом в Тюмень и назначается предгубревкома. Затем в 1920 г. назначается предсовмином ДВР, далее зампредсибревкома, а затем членом реввоенсовета 5-й армии, в каковой должности и работает до февраля 1922 г., политически руководит монгольской кампанией против Унгерна и помощью монголам в деле создания народного правительства этой страны; за эту работу монголы избирают его почетным гражд. Монголии.

По дипломатической и экономической линии Ш. ведет работу в Персии, где за три года своего пребывания укрепляет связи СССР с Персией, подписывает торговый договор и ряд практических соглашений; организует советско-персидский банк (Русперс) и ряд смешанных торговых производственных акционерных компаний (т-во Персхлопок, о-во Шарк, т-во Персазнефть, т-во Русперссахар, т-во Автоиран, т-воМесуджат и проч.), берет первый заказ на постройку нами за границей, т. е в Персии, шести радиостанций и проч. В последнее время (1926-27 гг.) Ш. возглавляет в качестве ректора Коммунистич. университет трудящихся Востока им. И. В. Сталина, руководит его кафедрой зарубежного Востока, редактирует журнал "Революц. Восток" и является членом ученого комитета ЦИК СССР.

[С 1930 председатель Союзкино, с 1933 начальник Главного управления кинопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР. Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.]

Шумяцкий, Борис Захарович

(Андрей Червонный; р. 1886) - старый большевик (с 1903). В 1905 был членом Красноярского партийного комитета, членом стачечного комитета, организатором Красной гвардии и одним из организаторов декабрьского восстания в главных красноярских ж.-д. мастерских. После подавления восстания был арестован; бежал из красноярской тюрьмы и вел нелегальную партийную работу в Омске и других районах Сибири. В ноябре 1907 Ш. - один из руководителей Владивостокского восстания, после неудачи которого бежал. Вел подпольную работу до 1911 в Харбине и др. сибирских городах. В 1911-12 - в эмиграции. В 1912 работал в "Правде". Затем в Киеве и Канске, где был арестован, судился (в 1915) за участие в Красноярском вооруженном восстании 1905 и был отправлен в армию. После Февральской революции - один из организаторов Красноярского совета, организатор и руководитель газеты "Сибирская правда". После июльских дней работал в Петрограде в Бюро военных организаций при ЦК партии, в газ. "Солдат и рабочий"; был делегатом VI Партсъезда и входил в редакцию газ. "Пролетарий", "Рабочий" и "Рабочий путь". После Октябрьской революции Щ. - председатель ЦИК Советов Сибири (Центросибирь), активный участник гражданской войны. В 1918-19 во время колчаковщины работал в подполье, затем в прифронтовой полосе (Тюмень - Пермь). Летом 1919 с частями III армии участвовал в борьбе за Пермь и Тобольск. В ноябре 1919 назначен председателем Тюменского губревкома, в начале 1920 - председателем Томского губревкома и одновременно зам. пред. Сибирского ревкома и членом Сиббюро ЦК РКП(б). Летом того же года - член Дальбюро ЦК РКП(б) и председатель совета министров ДВР. В 1921-22 - член Реввоенсовета 5-й Краснознаменной армии, руководитель операциями против барона Унгерна и уполномоченный НКИД по Сибири и Монголии. В 1922-25 - полпред и торгпред СССР в Персии. В 1926 - на парт. работе в Ленинграде; с конца 1926 по 1928 - ректор КУТВ. В 1928-30 - член Средазбюро ЦК ВКП(б). С конца 1930 Ш. - председатель правления Союзкино и член коллегии Наркомпроса РСФСР и Паркомлегпрома СССР (с 1932). В 1931 правительством Монгольской республики награжден боевым орденом Красного знамени. Председатель Управления кинофотопромышленности при СНК с 1933.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Шумяцкий, Борис Захарович" в других словарях:

Борис Захарович Шумяцкий. В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Шумяцкий. Борис Захарович Шумяцкий (16 ноября 1886 … Википедия

Советский и партийный деятель. Член Коммунистической партии с 1903. Родился в Верхнеудинске (ныне Улан Удэ) в семье ремесленника. С 1899 рабочий в Чите. В 1905‒07 один из руководителей вооруженного восстаний в… … Большая советская энциклопедия

- (1886 1938) политический деятель. В 1917 председатель Центросибири. В 1920 председатель Совета министров Дальневосточной Республики, заместитель председателя Сибревкома. Репрессирован; реабилитирован посмертно … Большой Энциклопедический словарь

- (1886 1938), политический и государственный деятель. С 1903 большевик. В 1917 председатель Центросибири. В 1920 22 председатель СМ ДВР, заместитель председателя Сибревкома. В 1923 25 полпред СССР в Иране. С 1930 руководитель органов управления… … Энциклопедический словарь

ШУМЯЦКИЙ, Борис Захарович - (псевд.: А. Червонный) (1886 1938) Полит. деятель; востоковед политолог. Род. в г. Верхнеудинск Забайкальской обл. Чл. РСДРП(б) с 1903. В годы гражд. войны предс. Сиб. регионального бюро РКП(б) и представитель ЦК РКП(б) в Сибири. Предс. Совета… … Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период

Борис Захарович Шумяцкий (29 ноября 1886, Верхнеудинск, Забайкальская область 29 июля 1938, Москва) советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер, дипломат, журналист, руководитель советского кинематографа … Википедия

Борис Захарович Шумяцкий. Борис Захарович Шумяцкий (29 ноября 1886, Верхнеудинск, Забайкальская область 29 июля 1938, Москва) советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер, дипломат, журналист, руководитель … Википедия

Борис Захарович Шумяцкий. Борис Захарович Шумяцкий (29 ноября 1886, Верхнеудинск, Забайкальская область 29 июля 1938, Москва) советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер, дипломат, журналист, руководитель … Википедия

- (женский вариант Шумяцкая) русская фамилия. Известные носители Шумяцкий Шумяцкий, Борис Захарович (1886 1938) советский государственный деятель, революционер, дипломат, журналист. Шумяцкий, Яков Борисович (1887 1963) советский государственный… … Википедия

Одним из запоминающихся персонажей сериала "Орлова и Александров", недавно показанного на "Первом канале", был председатель Государственного управления кинофотопромышленности Борис Шумяцкий. Это действительно легендарная личность. О том, каким он был в жизни, "Огоньку" рассказал правнук "наркома кино" — тоже Борис Шумяцкий

— Ваш прадед стал героем сериала. Это не коробит?

— Знаете, я ожидал, что Сталин в духе времени будет представлен как эффективный менеджер, а прадед — врагом народа или на худой конец жертвой режима, необходимой в период построения сильного государства. Я был, конечно, рад, что мои опасения не оправдались и прадед изображен хорошим человеком, а Сталин выведен злодеем.

— Ну а насколько факты в сериале соответствуют фактам в жизни?

— Я заметил, что авторы сценария хорошо знакомы с материалом, есть верные детали. Ну, например, из семейных историй я знаю, что прабабушка варила прекрасный борщ, его вся Москва знала — в сериале об этом тоже упоминается. Но есть и много исторических неточностей. Впрочем, я считаю это неважным, не стоит требовать от игрового фильма верности историческим деталям.

Меня смущает другое: в сериале выведен абсолютный злодей Сталин с подручными, а остальные герои — их жертвы, которые ни в чем не виноваты. С таким взглядом на историю невозможно понять, что сталинское время сделало со страной, с людьми, а ведь оно тогда проникло в каждого. Вот только один пример из жизни моей прабабушки, Лии Исаевны. Уже после расстрела прадеда, после тюрьмы, она однажды проснулась в прекрасном настроении и сказала, что ей опять приснился Сталин и что это хороший знак! В тот же день забрали ее младшую дочь, отправили в ссылку как члена семьи врага народа Шумяцкого.

— "Орлова и Александров" — это сериал о золотом веке советского кинематографа. Какую роль сыграл в его создании Борис Захарович?

— У него была концепция — модернизация кинопроизводства, частично по голливудскому образцу. И то непонимание, которое сложилось у Шумяцкого с некоторыми режиссерами, в первую очередь с Эйзенштейном, было связано как раз с этим. Прадед хотел сделать кино массовым пропагандистским жанром, этаким телевидением того времени. Он считал, что нужно не просто обрабатывать людей, нагружая их идеологией, нужно соблазнять. То есть сделать так, чтобы они по собственной воле шли смотреть кино, плакали в кинозале или смеялись, но, конечно, не в ущерб идеологии. Вполне современная концепция. Однако она подразумевала и определенный киноязык, понятный широким массам. Эйзенштейну, совершившему революцию в искусстве монтажа, такой упрощенный киноязык был, естественно, чужд. Но волей-неволей на этом языке пришлось "говорить" всем. Тому же Эйзенштейну, уже после ареста моего прадеда,— в "Александре Невском", "Иване Грозном".

— Как насчет "русского Голливуда"? Это правда, что Шумяцкий мечтал построить его на юге страны?

— Ну, тогда существовали разные планы на этот счет. Вся экономика была централизована, и кино пришлось работать по той же схеме. Были созданы большие студии, налажены производства (например, кинопленочное). Но прадед мечтал о создании единого киноцентра, как это было в Америке, советского Голливуда в Крыму. На Крым, кстати, тогда многие претендовали, существовал даже проект создания там Еврейской автономной области. Что же касается планов о "советском Голливуде", то он так и не был построен. Какой-то эрзац киногорода возник рядом, в Одесской киностудии, но потом началась война, и стало не до того.

— Как развивались отношения Бориса Захаровича со Сталиным?

— Тут нужно сделать небольшой экскурс в историю. Шумяцкий был старым большевиком, некогда возглавлял Центральный исполнительный комитет Советов Сибири, что-то вроде большевистского правительства в регионе — говорят, они даже на день раньше, чем в Петрограде, провозгласили там советскую власть. Позже Шумяцкий был одним из руководителей Дальневосточной республики, воевал с войсками барона Унгерна, способствовал налаживанию связей между Монголией и Советской Россией. Со Сталиным он был хорошо знаком, они общались на "ты", прадед называл его Кобой. Но отношения безоблачными отнюдь не были. Борис Захарович, наперекор Сталину, добился тогда автономии для Бурятии, так как вырос там и хорошо знал регион. И когда ему стало тесно в Сибири, он попросил о переводе в правительство, но вместо этого его отправили в почетную ссылку — полномочным представителем, то есть послом, в Тегеран.

— Насколько я помню, с этим периодом связана легенда о ковре Каджаров, якобы подаренном Шумяцкому иранским шахом...

— Почему якобы? Действительно, была такая история. Ее главным действующим лицом стала моя прабабка Лия Исаевна. Надо сказать, что она тоже была профессиональной революционеркой и, хотя имела гимназическое образование, в высшем свете не вращалась. А персонал посольства, оставшийся еще с царских времен, не слишком помогал советским посланцам понять тонкости протокола. Как-то раз шах Реза Пехлеви пригласил жен послов к себе во дворец, стал демонстрировать свои сокровища. Все молчали, лишь сдержанно кивая, а Лия Исаевна про себя удивлялась: почему никто не восхищается такой красотой? Шах подвел их к самой ценной вещи из своей коллекции — ковру, изображавшему всех шахов династии Каджаров, его начали ткать еще при основателе династии. И прабабушка не выдержала, похвалила этот ковер. Тогда шах сказал: "Пешкеш". В приблизительном переводе: "Это твое". Оказалось, что на Востоке есть такой обычай: если гостю что-то понравилось в доме, хозяин должен ему это подарить.

На следующий день целая процессия доставила ковер в советское посольство. Разразился скандал. Обычай подразумевал, что гость, получив такой подарок, должен отдариться. Борису Захаровичу пришлось связываться с МИДом и за собственные деньги выкупать что-то из драгоценностей царской семьи, конфискованных новой властью (тогда их много продавали на Запад). Прадед затем преподнес их шаху в качестве ответного подарка, а ковер остался в семье. Его конфисковали во время ареста Бориса Захаровича, и только в 2000-е мы узнали, что шахский подарок хранится в запасниках Музея Востока.

— Говорят, в Иране ваш прадед познакомился и с Сергеем Есениным. Разве Есенин там был?

— У Есенина есть знаменитый цикл "Персидские мотивы". В советском, а затем и в российском литературоведении считалось, что поэт никогда в Персии не бывал, а написал стихи под впечатлением от пребывания в Баку. Но в нашей семье известна другая история: Есенин действительно ездил в Иран. И там, как мы знаем из "Персидских мотивов", Есенин увидел на улице незнакомку в чадре, пошел за ней. О том, что было дальше, стихов нет, но вот что рассказывал прадед: Есенин начал ломиться в гарем, где жила воспетая им незнакомка, собралась толпа, поэта чуть было не линчевали. Но вмешалась полиция, а затем приехал посол Шумяцкий и забрал Есенина домой. У этой истории есть косвенное подтверждение: после возвращения прадеда из Ирана поэт приезжал на дачу Шумяцкого в Морозовке, чтобы поблагодарить за спасение, не застал дома, но подарил свою книжку с посвящением моей прабабке: "Товарищу Шумяцкой С любовью братской. За чай без обеда, За мужа-полпреда". Экспромт опубликован в полном собрании сочинений Есенина. Что касается фразы "за чай без обеда", то это забавная деталь: ни Борис Захарович, ни Лия Исаевна принципиально не пили алкоголь, а Есенин считал обед без алкоголя всего лишь "чаем".

— Арест наркома был неожиданностью для семьи?

— Шумяцкий предчувствовал свою гибель: против него выходили критические статьи, начались интриги в комиссариате, к тому же было известно, что Сталин его не любит. Прадеда арестовали в 1938-м, через несколько месяцев расстреляли. Я видел дело и фото, снятое через пару дней после ареста, читал в архиве его признательные показания, где он утверждает, что был японским, английским шпионом. Я все время вглядывался в подпись под протоколом допроса: старался понять по ней, пытали его или нет. Возможно, его шантажировали семьей, а может быть, он как старый большевик считал, что своей смертью поможет делу революции... В любом случае он все подписал и был расстрелян. Характерный факт: в официальных документах датой его смерти значился 1943 год, тогда часто так делали, и моему отцу, внуку Бориса Захаровича, стоило немалых усилий установить настоящую дату смерти Шумяцкого.

— А что это была за история, будто бы он уже после начала травли отказался выпить за Сталина?

— Как я уже говорил, прадед вообще не пил. Незадолго до ареста его вдруг вызвали в Кремль, на новогодний прием. Эти сталинские приемы хорошо описаны у Фазиля Искандера в "Пирах Валтасара". Икра, вино, водка... Тосты. Многие напивались там до полусмерти, и, конечно, прадед смотрелся на их фоне белой вороной. Так вот, на приеме стали пить за здоровье вождя, а Борис Захарович чокался водой. Тогда Сталин опустил свой бокал и спросил у него: "Борис, ты что, не хочешь выпить за мое здоровье?" На что мой прадед ответил: "Коба, ты же знаешь, я не пью". "Ну, как говорится, не можешь — научим, не хочешь — заставим",— ответил Сталин... Так рассказывал мой прадед, вернувшись домой. А уже на следующий день он нашел на своем рабочем столе приказ об увольнении.

— Кто прадед лично для вас — историческая личность или живой человек?

— Конечно, живой человек! То, что он пережил, передалось следующим поколениям, мой отец рос в семье врагов народа. Может быть, поэтому я сильнее чувствую связь времен. Я вижу, что остается от сталинской эпохи в нашем времени, в обществе и во мне самом. Мой прадед как бы говорит мне: "Прошлое не прошло".

Беседовал Кирилл Журенков

Правнук наркома

Досье

Борис Шумяцкий , правнук Бориса Захаровича Шумяцкого, писатель и публицист, живет в Мюнхене (Германия). В своей книге "Новый год у Сталина" он воспроизводит историю своей семьи в годы революции, террора, войны и десталинизации.